Скульптура Дворца. Доклад скульптора Б.Д. Королева (Московский союз советских художников-скульпторов). Архитектура Дворца Советов. Материалы V пленума правления Союза советских архитекторов СССР 1-4 июля 1939 года. Издательство Академии архитектуры СССР. Москва. 1939

Скульптуре отведена во Дворце Советов величайшая роль. Если архитектура является торжественной симфонией каменных массивов, то скульптура призвана оживить эти каменные массивы, в живых пластических образах передать внутренний мир советского народа, его мировоззрение, его героическую историю, его победы в борьбе за свое освобождение. Эта всеобъемлющая задача и почетна и ответственна. Подобное значение скульптура получала только в эпоху особого подъема народного духа, только в эпохи величайшего расцвета культуры и народного самосознания, как, например, в эпоху Перикла в Греции, когда скульптура была призвана отобразить в пластических формах мировоззрения демократических Афин. В настоящее время скульптура в нашей стране действительно становится всенародным искусством. Во Дворце Советов скульптура призвана в пластических образах отобразить нашу эпоху. Она должна играть там не подчиненную, а вполне самостоятельную роль. Это не значит, что она будет отрываться от архитектуры Дворца Советов, но это и не значит, что она будет всецело подчинена архитектуре. Скульптура в своих пластических образах не подчиняется архитектуре, а в контакте с ней выражает глубокие образы. «В системе классической слаженности отдельные части, как бы прочно они ни были связаны с целым, все же всегда обладают какой-то самостоятельностью», — тонко подмечает Генрих Вельфлин. В этом должны отдать себе ясный отчет и скульпторы и архитекторы. Дело, конечно, идет не о примате, не об узком «профессиональном сутяжничестве», не о борьбе скульптора «за равноправие», а о правильном понимании роли скульптуры при синтетическом решении. У старых мастеров, как свидетельствуют авторы «Городских ансамблей Ренессанса», скульптура служила и пластическим и архитектурным задачам. В одних случаях скульптура использовалась как средство членения пространства, в других случаях она играла роль ориентирующих элементов, а иногда, правда редко, скульптуре принадлежала доминирующая роль (храм афинского Акрополя с 12-метровой статуей Афины, Парфенон, или Капитолийская площадь в Риме с центральной конной статуей Марка Аврелия).

В Парфеноне скульптура, сохраняя цельность, пропорциональность и единый замысел, разворачивает свой пластический рассказ, стремясь достигнуть полноты и высшей выразительности тематического содержания вне безоговорочного подчинения ритмам архитектуры, на фоне которой она расположена. В значительной степени самостоятельно она устанавливает свои ритмы, часто строя их на противоположности и контрастах. Поскольку, например, пластические ритмы фронтонной скульптуры Парфенона, особенно западного, взволнованно экспрессивны, постольку архитектурные ритмы — спокойно уравновешены. Этот контраст ритмов скульптуры и архитектуры в синтетических решениях, как удостоверяет Огюст Шуази, не смущал мастеров высокой классики, которые стремились «установить между отдельными массами оптическое равновесие, которое согласовало бы симметричность контуров с многообразием и неожиданностью деталей».

Простое подчинение скульптуры ритмам архитектуры является слишком упрощенным решением. Вспомним место и значение первой главной скульптуры Дворца Советов — гигантской 100-метровой статуи В. И. Ленина. Творческие задачи создания этой скульптуры выходят далеко за рамки декоративного решения. Когда инженерная часть во время конкурса настаивала на трех точках опоры, трактовка не могла быть выполнена скульптором так свободно, как это может быть сделано теперь, при установлении двухточечной опоры.

Образ Ленина, как водителя миллионов, действительно выкристаллизовался в сознании народов в ту концепцию позы экспрессивного движения с энергично призывающим жестом, который принят для Дворца Советов, который в сотнях вариантов уже запечатлен был раньше советскими скульпторами и который стал близок и дорог всем народам нашего Союза.

Утвержденная правительством композиционная концепция дает скульптору возможность с исчерпывающей полнотой передать образ Ленина. В своем композиционном решении статуя должна исходить из выразительности образа, а не из подчинения ритмам архитектуры. В данном случае роли переменились. Не скульптура является архитектурным сооружением, а архитектура является грандиозно развитым пьедесталом для скульптурной статуи. Архитектурные ритмы нарастающих объемов здания призваны играть здесь подсобную роль, способствующую наиболее убедительному выражению пластических ритмов статуи. Вопрос сводится к правдивому и убедительному нахождению самой пластической формы, которая бы не исказила реального образа Ленина. Размеры самой статуи и высота, на которой она будет установлена, заставляет нас, во-первых, проявить заботу о том, чтобы не был утерян живой абрис, чтобы образ не был подменен монументальной схемой и, во-вторых, обязательной должна быть и забота о том, чтобы вызванная высотой установка ракурса не искажала реального образа Ленина.

Метод, избранный коллективом Дворца Советов, нам не представляется ни верным, ни убедительным. В наибольшей мере характеризуя жесты и одежду, скульптор сокращает детали, сводя их к минимальному числу. Затем проектировщик применяет метод постепенного увеличения статуи. Это приводит к простому схематизму, и постепенное увеличение модели может способствовать повторению ошибок. Нам кажется, что пластическую форму надо решать во всей ее художественной полноте и уже в первом варианте сделать всестороннюю проверку модели.

Обычно, после того как выяснена композиция статуи, скульптор выполняет целый ряд подготовительных этюдов, набросков и т. д. Затем, на основе всестороннего изучения персонажа, его внешней и внутренней характеристики, на основе всего предыдущего опыта и знания и учета обстановки и атмосферы, он создает пластическую форму, находит, решает ее объем, модулировку, надлежащую пропорциональность, членение, насыщенность, детализацию, фактуру, материал, цвет.

Этот творческий процесс настолько сложен, что не может явиться ни простой суммой слагаемых, ни математическим корнем извлечения. Несмотря на все уважение к достижениям науки, приходится констатировать, что форму в конечном счете решает творческая интуиция художника. Микельанджело гениально выразил это положение словами: «Циркуль должен быть не в руке, а в глазу художника, руки работают, а глаз видит» (Вазари).

Полученный результат должен после этого подвергнуться всесторонней проверке и оценке. Эта всесторонняя проверка должна быть осуществлена и после опытов, произведенных С. Д. Меркуровым. В докладе своем он отметил, что изменения пропорций при учете ракурсов на данной высоте не потребуется. Он приводил примеры из истории и утверждал, что изменение пропорций более зависит от социальных отношений, чем от техники выразительности и правдивости вещи. Это — в докладе, а на деле, после показа С. Д. Меркуровым на экране своих опытов, становится ясным, что если не произвести этот учет ракурсов, то облик В. И. Ленина, особенно на близком расстоянии, может быть искажен до неузнаваемости. Нельзя закрывать глаза на трудности высотности. Наш долг призвать С. Д. Меркурова к самой беспощадной самокритике, и самокритика эта должна быть без замазывания и без затушевывания, тем более, что решение статуи определяет содержание и трактовку скульптур всего сооружения и подчиняет себе все компоненты общего замысла.

В частности, от характера венчающей здание фигуры зависят группы и барельефы на фасаде Дворца. Роль групп исключительно важна. Без них статуя Ленина казалась бы одинокой, оторванной от земли.

По существу своему группы должны раскрыть идейное содержание учения вождей и мыслителей пролетариата, а стилистически — определить силуэт архитектурного постамента основной статуи. Их размеры (15 м и выше), их возможная видимость снизу, их композиция, заполненная или ажурная, их ритмика, подчеркивающая высотное или перекликающееся с ритмом положение основной статуи, модулировка форм, материал, цвет и т. д. и т. п. — все эти вопросы вплотную должны встать перед проектировщиком. Разрешению этих вопросов поможет наша дискуссия на пленуме. Мне хотелось бы только подчеркнуть, что пластическое решение статуи и групп, их характер и трактовка не могут быть настолько противоположными, чтобы ставилась под сомнение целостность и единство впечатления всего облика Дворца Советов и чтобы у зрителя создавалось двойственное впечатление.

1-й этаж Дворца Советов будет описан длинной лентой барельефов. Находясь в условиях наибольшей доступности для обозрения, барельефы должны подготовить зрителя к восприятию высотной части памятника Ленину. Поэтому высокое художественное решение барельефов, их живой ритм, четкость, пластическая убедительность образа являются здесь основными требованиями. Комплекс наружной скульптуры Дворца Советов заканчивается памятником Марксу, Энгельсу, Ленину и памятниками утопистам.

Основная трудность заключается здесь в определении масштаба памятников в связи с близостью к основной статуе. Необходимо принять меры для того, чтобы проверить масштабность всех высотных величин. Статуя Ленина, пилонные группы, барельефы, памятники Марксу, Энгельсу, утопистам, несмотря на различные масштабные взаимоотношения и разность величин, должны, вызвать у зрителя ощущение правдивости, верности и устойчивости реального впечатления.

Видная роль сохраняется за скульптурой и при оформлении интерьера. Но здесь она должна выступать бок-о-бок с другими видами искусств и прежде: всего с живописью. Во внутреннем Большом зале заседаний ведущая роль остается за скульптурой. Предполагаемая центральная группа Большого зала должна привлечь особое внимание зрителей. Содержание этой группы настолько важно, настолько глубоко и настолько значительно, что нужно исходить именно из основного стилистического устремления, стилистического разрешения содержания этой группы и построить оформление зала так, чтобы оно подводило к раскрытию этой группы. Эта скульптура, конечно, не может быть ограничена чисто декоративными функциями и приобретает самостоятельный художественный смысл благодаря своему тематическому значению. Остальные объекты скульптурного убранства интерьера будут иметь другое значение. Частично они декоративны, неразрывно связаны с архитектурой помещения и подчиняются всецело ее решениям, а частично они будут иметь самостоятельное значение, так сказать, станковый смысл. Наиболее видное место займет в интерьере скульптурный портрет.

В залах будет огромное количество портретов, бюстов, фигур наших героев, стахановцев, знатных людей страны социализма. При мысли об уникальной скульптуре встает вопрос о скульптурном материале. За последние годы наши скульпторы так увлеклись возможностью воспроизведения своих работ в гипсе, что перестали понимать переходящее значение этого негативного материала. Они увлечены легкостью воспроизведения любых форм в гипсе. Только исполненная в твердом материале, в первую очередь в мраморе, вещь может считаться законченной. В оформлении Дворца Советов будет использован не только мрамор, хотя он и незаменим по своей художественной выразительности, но также гранит, бронза и нержавеющая сталь, уже вошедшая у нас в разряд постоянных скульптурных материалов.

Объем предстоящих во Дворце Советов скульптурных работ обязывает нас подумать уже сейчас о календарном плане их выполнения, о кадрах, о расстановке скульптурных сил. Сил, которые имеются, будет недостаточно при неправильной их расстановке и нерациональном использовании, при несвоевременном втягивании их в работу.

При составлении календарного плана необходимо зорко следить, чтобы сроки соответствовали заданиям, обеспечивая возможность углубленного творчества, и так организовать труд скульпторов, чтобы была возможность механизировать работу и бороться за качество. Это должно быть в центре внимания строителей Дворца.

Контакт строительства Дворца Советов с творческим союзом скульпторов является совершенно необходимым. Творческий союз скульпторов должен мобилизовать скульпторов всей страны, организовать кадры, включиться в работу Дворца Советов.

Творческий союз должен бороться за сроки и качество работ и должен бить в набат, когда выявляются те или иные ошибки, промахи или временное ослабление творческой мысли.

Дворец Советов — величайший памятник сталинской эпохи. Мы не сомневаемся, что он станет также и величайшим памятником нашего искусства, высшим достижением стиля социалистического реализма.