Глава «Градостроительство. 1917—1932». «Всеобщая история архитектуры. Том 12. Книга первая. Архитектура СССР» под редакцией Н.В. Баранова. Автор: С.О. Хан-Магомедов (Москва, Стройиздат, 1975)

---

Отмена частной собственности на землю и крупное недвижимое имущество, плановый характер социалистической экономики создавали совершенно новые возможности для градостроительства. Уже в период становления советской архитектуры решающую роль играли социальные проблемы расселения, в значительной степени определявшие подход архитекторов к поискам той или иной принципиальной планировочной схемы.

При разработке вопросов социалистического расселения в рассматриваемый период можно выделить два основных этапа, для каждого из которых были характерны свои особенности, связанные с конкретной исторической обстановкой, социальными процессами, возможностями экономики, градообразующими факторами и т. д.

Для первого этапа, когда еще только развертывалось хозяйственное строительство в стране по плану ГОЭЛРО, были характерны преимущественно градостроительные поиски. Второй был связан со строительством новых городов в связи с быстрыми темпами индустриализации страны по первому пятилетнему плану.

Одной из основных социальных проблем в этот период было преобразование рабочих окраин крупных, сложившихся при капитализме городов и уничтожение противоположности между городом и деревней.

Эти проблемы были поставлены в трудах Ф. Энгельса и В. И. Ленина. И хотя общие положения марксизма-ленинизма об отношении к крупным капиталистическим городам, о равномерном размещении населения по стране, об уничтожении противоположности между городом и деревней, естественно, не содержали конкретных рекомендаций о способах решения градостроительных проблем, они указывали направление поисков. Уже в первые годы Советской власти делались попытки наметить перспективы развития будущего социалистического расселения.

В первые годы Советской власти на градостроительные поиски оказала некоторое влияние концепция «города-сада». Движение за города-сады, возглавляемое В. Семеновым, возникло в России еще до Октябрьской революции. Перейдя преемственно в советское градостроительство, концепция города-сада в конкретных условиях нашей страны уже в первые послереволюционные годы была в значительной степени переосмыслена, дополнена и развита. Многими градостроителями она рассматривалась тогда как широкое озеленение старых и новых городов, что в известной мере находило свое отражение при проектировании рабочих поселков и проектов реконструкции Москвы. Трудности военного времени, хозяйственная разруха, закрытие многих фабрик и заводов, развал городского хозяйства, голод и эпидемии вызвали значительное сокращение населения крупных городов (1917 г. — 20 млн. чел., 1920 г.— 16 млн. чел.). Особенно заметно сократилось население Москвы и Петрограда. Эти временные явления воспринимались некоторыми градостроителями как начало процесса разукрупнения больших городов.

Особую роль в градостроительных поисках первых лет Советской власти играли работы по созданию проектов реконструкции Москвы и Петрограда. Сам характер объектов проектирования заставлял поднимать всю совокупность вопросов расселения — судьба крупного города, взаимосвязь центров и рабочих окраин, роль пригородной зоны и т. д.

В архитектурной мастерской Моссовета под руководством И. Жолтовского в 1918—1919 гг. был разработан эскизный проект перепланировки и расширения Москвы, главное внимание в котором уделялось максимальному озеленению города в целях улучшения санитарно-гигиенических условий, разгрузке центральных районов путем создания на окраинах и в пригородной зоне жилых комплексов типа поселков-садов.

Эти пригородные поселки-сады рассматривались прежде всего как поселки-спальни, куда постепенно должны были переселиться многие жители Москвы и ежедневно приезжать на работу в город. Конечно, такое решение можно было объяснить только отсутствием необходимого градостроительного опыта.

Заложенные уже в этот первый эскизный проект идеи определяли основное направление работ по созданию проекта реконструкции Москвы и в первой половине 20-х гг. При этом проектирование велось одновременно в двух уровнях: коллектив архитекторов во главе с И. Жолтовским и А. Щусевым разрабатывал проект в пределах существовавшей территории города («Новая Москва», 1918—1924 гг.), а С. Шестаков работал над проектом развития города с включением пригородной зоны («Большая Москва», 1921—1925 гг.)

1. Проект «Новая Москва». Начало 20-х гг. (руководитель проекта архит. А. Щусев). Перспектива части Кремля и районов Хамовнического и Замоскворецкого. Перспектива района от Дворца труда до Каменного моста

2. Проект «Большая Москва». 1921—1925 гг. Инж. С. Шестаков: 1 — центральный строительный район; 2 — промышленный район; 3 — новый строительный район; 4 — крупные зеленые насаждения

3. Проект планировки Большого Ярославля. Перспектива. План поселка Дядьково. 1918—1923 гг.

4. Проект планировки рабочего поселка на Шатурских торфоразработках. 1918 г. Архит. Л. Веснин

В проекте «Новой Москвы» (рис. 1) предлагалось разукрупнить центральный район города с сохранением и пространственным раскрытием памятников архитектуры, к существующим кольцевым магистралям добавить новое кольцо, замкнуть бульварное кольцо, создать Центральный железнодорожный вокзал, реконструировать радиальные магистрали, осуществить глубокие вводы железнодорожных линий в центр города с использованием эстакад и тоннелей, реконструировать Охотный ряд (в связи с намечавшимся строительством Дворца труда) и Советскую площадь, сконцентрировать новое жилищное строительство для рабочих в Ленинской слободе, вблизи основной территории, отводившейся под фабрично-заводское строительство (Симоновский район).

В соответствии с проектом «Новой Москвы» в городе были проведены некоторые работы: реконструирована Советская площадь, расчищен от малоценной застройки ряд памятников архитектуры, реставрированы сооружения Кремля, старый университет и др., снесены трущобные кварталы с ночлежками в районе Хитрова рынка и т.д.

В разработанном С. Шестаковым проекте «Большой Москвы» (рис. 2) предлагалось увеличить в перспективе площадь города почти в 10 раз. Вокруг исторического ядра Москвы создавались три пояса. Первый пояс делился на четыре сектора: два из них отводились для размещения промышленных предприятий, а остальная площадь превращалась в парковую зону. Второй делился на восемь секторов: четыре города-сада, между которыми предлагалось разместить четыре парка. Третий пояс представлял собой сплошной лесной массив.

Разрабатывавшийся в 1919—1923 гг. проект урегулирования Петрограда (руководитель И. Фомин) по подходу к планировке города имел ряд общих черт с проектом планировки Москвы. Оба проекта предусматривали консервацию центрального района как исторически сложившегося архитектурно-художественного ансамбля, расчистку памятников архитектуры от позднейшей застройки, введение в центр зелени и его разуплотнение. Предусматривалась коренная перестройка рабочих окраин. Новое жилое строительство размещалось в пролетарских районах. Оба проекта предусматривали создание вокруг города зеленого пояса, включение в орбиту города пригородных поселков, создание новых озелененных и благоустроенных городских и пригородных жилых массивов.

При отсутствии оснащенных строительных организаций и недостатке строительных материалов проектирование и строительство небольших озелененных и благоустроенных городских и пригородных жилых комплексов, а также поселков с малоэтажной застройкой получило в первые годы Советской власти широкое распространение. Так, например, в разработанном в 1920—1922 гг. плане «Большого Ярославля» (рис. 3) наряду с восстановлением и реконструкцией самого города предусматривалось создание пригородных поселков с усадебной застройкой (Дядьково и др.). Состоящие из малоэтажных домов с приусадебными участками хорошо озелененные поселки проектировались, закладывались и строились в первые годы Советской власти кооперативными товариществами рабочих и служащих в пригородах Москвы, Вологды, Нижнего Новгорода, Саратова, Твери, Брянска и др.

Большое количество проектов рабочих поселков было создано и для различного рода небольших промышленных предприятий, в том числе и для строившихся по плану ГОЭЛРО электростанций. Среди них поселки при Волховской ГЭС, Кизеловской и Каширской электростанциях, при Истоминской (г. Богородицк) и Ярцевской (Смоленская губерния) мануфактурах и др.

В лучших проектах рабочих поселков (например, в проектах Л. Веснина для Шатуры — 1918 г. и Подольска — 1922 г.) территория четко зонирована, удобно расположены среди зелени малоэтажные дома с отдельными участками, живописные по начертанию улицы-аллеи соединяют жилые кварталы с рассредоточенными по участку, утопающими в зелени общественными зданиями (школа, больница, детские учреждения и т. д.) и спортивным комплексом, и в то же время композиционно выделен общественный центр поселка (площадь со сквером перед Народным домом) (рис. 4).

5. Поселок имени С. Разина в районе Баку. 1925 г. Архитекторы А. Иваницкий, А. и В. Веснины, А. Самойлов. Жилой дом первой очереди застройки, его план. План поселка
	6. Баку. Поселок им. Шаумяна (Арменикенд). 1925—1928 гг. Архитекторы А. Иваницкий, А. Самойлов. Арменикендский бульвар. Генплан строительства первой очереди. Фрагмент жилого дома

Характерны для этого первого этапа разработки жилых комплексов для рабочих поселки нефтяников. Таков поселок имени Степана Разина на Апшероне (планировка А. Иваницкого, В. и А. Весниных, жилые дома А. Самойлова; первая очередь строительства закончена в 1925 г.) (рис 5).

Для самых первых лет Советской власти задача улучшения санитарно-гигиенических условий жизни рабочих стала одной из главных социальных проблем градостроительства.

В 1922—1923 гг. развернулась градостроительная дискуссия по проблемам социалистического расселения и в особенности по проблеме уничтожения противоположности между городом и деревней. Одним из вопросов дискуссии было отношение к концепции города-сада.

С развернутой аргументацией в пользу концепции города-сада в статьях и докладах выступал В. Семенов, который защищал целесообразность небольшого размера поселений, экономическую рентабельность малоэтажного жилищного строительства и важность увеличения зелени в городе.

С убедительной критикой основных положений концепции города-сада выступили Б. Сакулин и другие, которые считали, что будущее за крупными городами, что небольшие города не могут быть полноценными промышленными центрами, что надо не разукрупнять большие города, а рационально реконструировать их, связывая транспортной сетью с пригородными жилыми комплексами и природой.

Главным аргументом противников концепции города-сада были реальные процессы формирования промышленных агломераций, экономическая нерентабельность поселений типа «город-сад», социальная неприемлемость массового внедрения в городах застройки усадебного типа (проблемы перестройки быта).

Все большее значение приобретала проблема жилого комплекса для рабочих, проблема перестройки бывших пролетарских окраин, не имевших благоустроенных жилищ, инженерного оборудования (водопровод, канализация, освещение) и дорог.

Определенное значение в процессе разработки нового типа городского жилого комплекса имел конкурс 1922—1923 гг. на проектирование двух показательных жилых кварталов для рабочих в Москве, который явился этапом в разработке городского жилого комплекса с сетью коммунально-бытового обслуживания. Он выявил тенденцию отказа от жилой застройки усадебного типа, перехода к секционным домам и поисков новых типов зданий, сочетающих жилые и общественные помещения.

Острая потребность в жилище и недостаток средств в стране заставляли в жилищном строительстве большое внимание уделять вопросам экономики, что привело к существенным изменениям в подходе к массовому типу рабочего жилища. В середине 20-х гг. почти повсеместно усадебный тип застройки заменялся кварталами из секционных домов, причем в ряде случаев на первом этапе отказа от особняков их заменяли блокированными домами коттеджного типа и двух — трехэтажными домами секционного типа.

Создание благоустроенных жилых кварталов на пролетарских окраинах индустриальных городов связывалось с политической задачей уничтожения характерных для прошлого контрастов между убогими окраинами и центральными районами города. Не случайно, что первые кварталы для рабочих с благоустроенными жилыми домами, сетью коммунально-бытового обслуживания и местными общественными центрами создавались в таких пролетарских центрах страны, как Москва, Петроград, Баку, Иваново-Вознесенск.

Так, в 20-е гг. на окраине Баку (архитекторы А. Иваницкий и А. Самойлов) был создан поселок Арменикенд — один из первых в советской архитектуре опытов комплексной застройки значительной городской территории. Группа кварталов первой очереди строительства (1925—1928 гг.) включала кроме трехэтажных секционных жилых домов школы, магазины, детские и коммунально-бытовые учреждения (рис. 6).

В конце 20-х гг. в Баку создавались новые по содержанию общественные центры, включавшие рабочий клуб, фабрику-кухню, школу и другие сооружения. Главным (по назначению и композиции) зданием такого общественного центра был значительный по размерам рабочий клуб (Дворец культуры), представляющий собой целый комплекс различных помещений, сгруппированных вокруг озелененного внутреннего двора. Три таких клуба были выстроены в бакинских жилых комплексах по проектам А. и Л. Весниных.

7. Ленинград. Жилой комплекс на Тракторной улице. Генплан	8. Ленинград. Жилой комплекс на Тракторной улице. 1925—1927 гг. Архитекторы А. Гегелло, А. Никольский, Г. Симонов. Вид улицы. Секция. Вход в квартал
	9. Ленинград. Районный общественный центр за Нарвской заставой: 1 — схема плана: а — административное здание (Н. Троцкий); б — памятник С. М. Кирову; в — школа на ул. Стачек (А. Никольский); г — Тракторная ул. (А. Гегелло, А. Никольский, Г. Симонов); д — Дворец культуры имени Горького (А. Гегелло, Д. Кричевский); е — Триумфальные ворота у Нарвской заставы (начало XIX в.); ж — фабрика-кухня и универмаг (А. Барутчев и др.); 2 — фабрика-кухня и универмаг (архитекторы А. Барутчев, И. Гильтер, И. Меерзон и Я. Рубанчик); 3 — школа на ул. Стачек (архит. А. Никольский). Вид здания. План
10. Ленинград. Районный общественный центр за Нарвской заставой. Административное здание (архит. Н. Троцкий) и памятник Кирову. Дворец культуры им. Горького (архитекторы А. Гегелло, Д. Кричевский). Вид здания. План

Если Арменикенд является одним из первых опытов создания крупного жилого комплекса для рабочих на новом месте, то коренная реконструкция района Нарвской заставы стала одним из первых крупных реализованных мероприятий по преобразованию пролетарской окраины. За короткий срок здесь были созданы благоустроенные жилые кварталы, состоящие из секционных трех — четырехэтажных домов, образующих Тракторную улицу (рис. 7, 8) и застройку Серафимовского участка (архитекторы А. Гегелло, А. Никольский, Г. Симонов, 1925—1927 гг.) и один из самых развитых центров крупного рабочего района (рис. 9, 10), включавший в себя различные по назначению сооружения: Дом культуры на 2 тыс. мест (архитекторы А. Гегелло, Д. Кричевский, 1925—1927 гг.), школа (архит. А. Никольский, 1926—1927 гг.), здание фабрики-кухни и универмага (архитекторы А. Барутчев, И. Гильтер, И. Меерзон, Я. Рубанчик, 1928—1929 гг.) и позднее, в середине 30-х гг., был создан ансамбль нынешней Кировской площади перед зданием райсовета, строительство которого было завершено в 1931 г. (архит. Н. Троцкий).

В 1924 г. в Иваново-Вознесенске было начато строительство Первого образцового рабочего поселка на 8 тыс. жителей с двухэтажными домами, общественными зданиями, благоустройством и озеленением. Но, как и в других промышленных центрах, в середине 20-х гг. в Иваново-Вознесенске перешли на секционные типы жилых домов.

11. Москва. Жилой комплекс на ул. Усачева. 1926—1927 гг. Архит. А. Мешков, инж. Г. Масленников и др. Вид комплекса сверху	12. Москва. Жилой комплекс на ул. Усачева. Вид улицы. Проект планировки. Вид внутри квартала
13. Москва. Жилой комплекс на Дубровской ул. 1926—1927 гг. Архитекторы М. Мотылев, Н. Молоков; инженеры П. Смирнов, П. Яньков и др. Вход в квартал. Проект застройки

Во второй половине 20 — начале 30-х гг. наиболее распространенным видом градостроительных мероприятий в крупных городах становится строительство на свободных участках новых жилых комплексов с сетью коммунально-бытового обслуживания, состоящих из трех — пятиэтажных секционных домов. Среди наиболее значительных первых жилых комплексов этого типа можно назвать застройку по Усачевской (рис. 11, 12) (архит. А. Мешков и др., 1926—1927 гг.) и 1-й Дубровской улицам (рис. 13) (архит. М. Мотылев и др., 1926—1927 гг.) в Москве. В ходе массового жилищного строительства вырабатывались и проверялись типы жилых секций, велись поиски планировочной структуры жилого комплекса. Новые жилые кварталы способствовали устранению характерных для прошлого резких различий между центрами городов и рабочими окраинами.

В 1924—1925 гг. А. Иваницкий совместно с В. и А. Весниными разрабатывает схему районной планировки для Апшеронского полуострова, предусматривавшую решение экономических, технических и архитектурно-планировочных задач в масштабах примыкающего к крупному городу (Баку) промышленного района.

14. Москва. Схема районной планировки. 1918—1922 гг. Архит. Б. Сакулин

15. Москва. Схема размещения городов-спутников. 1921—1924 гг. Инж. С. Шестаков

Представляет интерес созданный в первые годы Советской власти один из первых в практике мирового градостроительства проект районной планировки для Московского района, разрабатывавшийся Б. Сакулиным в 1918—1922 гг. (рис. 14). Сакулин видел будущее больших городов не в разукрупнении, а в развитии промышленной агломерации с комплексной организацией территории большого района.

По проекту Б. Сакулина промышленность концентрировалась в ближайших к городу поселках, соединенных новой окружной железной дорогой, за которой создавался зеленый пояс. Дальше были расположены соединенные кольцевым шоссе девять малых городов. За первым размещалось второе кольцо из 13 городов, соединенных окружной железной дорогой.

Близка к проекту Сакулина разработанная к 1924 г. Шестаковым схема размещения вокруг Москвы двух колец городов (развитие существующих городов и поселков), расположенных на основных железнодорожных и шоссейных магистралях (рис. 15).

Большое влияние на градостроительную практику оказал план ГОЭЛРО, который с самого начала рассматривался в связи с общей системой расселения, с задачами более рационального размещения промышленности по территории страны и втягивания в общее экономическое и культурное развитие отдаленных, малоосвоенных и лишенных необходимых коммуникаций районов.

Одним из первых проектов, связанных с планом ГОЭЛРО, была разработанная Сакулиным схема расселения в пределах центрального промышленного района европейской части страны с территорией более 1 млн. км² и населением около 40 млн. чел. (в пределы района полностью или частично входили территории 18 губерний). В проекте все основные поселения рассматриваются как связанные одной транспортной сетью элементы общей системы расселения, причем учтены существующие тенденции развития городов (выделены развивающиеся центры) и выявлены промышленные центры, которые предстоит развивать в будущем.

В первые послереволюционные годы особенно остро воспринималось противоречие между быстрыми социально-экономическими и политическими изменениями и старым обликом городов, которое пытались хотя бы частично разрешить средствами художественного оформления и монументального искусства. Новым потребностям революционных масс отвечал предложенный В.И. Лениным в 1918 г. план монументальной пропаганды, предусматривавший использование искусства как агитационного средства и создание памятников выдающимся революционерам и деятелям культуры. Реализация плана монументальной пропаганды способствовала приближению внешнего облика городов к происходящим в них революционным событиям.

16. Петроград. Марсово поле. Архитекторы И. Фомин (планировка), Л. Руднев (памятник); садовод Р. Катцер (озеленение). 1917—1920 гг. Вид в сторону Инженерного замка и Михайловского сада

17. Петроград. Марсово поле. 1919 г. Архит. Л. Руднев. Фрагмент памятника Жертвам Революции

18. Петроград. Марсово поле. Архитекторы И. Фомин (планировка), Л. Руднев (памятник); садовод Р. Катцер (озеленение)

19. Петроград. Марсово поле. Реконструкция площади. 1920 г. Памятник Жертвам Революции (архит. Л. Руднев). Фасад. План площади (архит. И. Фомин)

Внесению нового содержания в центральные ансамбли Петрограда и Москвы помогла и инициатива трудящихся, решивших создать в центрах этих городов революционные некрополи. В Петрограде такой некрополь и большой зеленый партер были созданы на Марсовом поле (планировка И. Фомина, озеленение Р. Катцера, памятник Л. Руднева, 1917—1920 гг.) (рис. 16—19). В Москве таким некрополем стало место около Кремлевской стены на Красной площади.

В советское время Красная площадь изменила свое общественное содержание, она стала главным общественно-политическим форумом страны (рис. 20, 21). В 1924 г. у Кремлевской стены по проекту А. Щусева был сооружен временный деревянный мавзолей Ленина. Затем в том же году был сооружен монументальный деревянный мавзолей, уже объединенный с трибуной. Первый деревянный мавзолей не успели полностью осуществить ко дню похорон. Возвели лишь постамент в виде кубического объема со ступенчатым верхом, но без предусмотренных проектом венчающих колонн с антаблементом. Лаконичные формы осуществленного сооружения удачно вписались в архитектурное окружение Красной площади и повлияли на последующее проектирование. Щусев отказался от задуманной первоначально развитой венчающей колоннады, превратив ее во втором деревянном мавзолее в верхний венчающий ярус ступенчатой композиции.

20. Москва. Мавзолей Ленина на Красной площади. Архит. А. Щусев. Деревянный мавзолей. 1924 г. Архит. А. Щусев. Каменный мавзолей. 1929—1930 гг.
21. Москва. Мавзолей Ленина на Красной площади. Архит. А. Щусев. 1929—1930 гг. Вид площади. План. План и фасад Мавзолея

В каменном мавзолее (1929—1930 гг.), сохранив общее решение прежнего сооружения, А. Щусев создал монументальную, строгую и торжественную композицию, образ которой определил современный облик древнего ансамбля площади. Главное внимание было уделено поискам объемно-пространственного решения, подчеркивающего простоту геометрических форм. Мавзолей, который кроме своего прямого назначения стал еще и главной трибуной страны, превратился в композиционный центр преобразованного ансамбля Красной площади.

В этот период представляющие архитектурный интерес старые здания старались использовать для новых органов власти, не нарушая при этом сложившиеся архитектурные ансамбли, а лишь ограничиваясь небольшой реконструкцией их, как правило, связанной со стремлением подчеркнуть новое идейно-художественное содержание комплекса. Это видно на примере ансамбля Советской площади в Москве (рис. 22), где в бывшем доме генерал-губернатора разместился Московский совет. Площадь была реконструирована в 1923 г. по проекту И. Голосова и А. Щусева, а в ее центре еще в 1918—1919 гг. на месте памятника генералу Скобелеву был воздвигнут обелиск Свободы с текстами первой Советской конституции (архит. Д. Осипов, скульптор Н. Андреев).

22. Москва. Реконструкция Советской площади. 1923 г. Архитекторы И. Голосов, А. Щусев (обелиск Свободы, 1918—1919 гг., архит. Д. Осипов, скульптор Н. Андреев). Вид площади. Перспектива	23. Петроград. Пропилеи Смольного. 1923 г. Архитекторы В. Щуко и В. Гельфрейх

В 1923 г. в Петрограде по проекту В. Щуко и В. Гельфрейха была создана площадь перед штабом революции — бывш. Смольном институтом (рис. 23), а в 1927 г. перед его центральным портиком был установлен памятник В. И. Ленину (скульптор В. Козлов).

Превращение ряда городов в столицы союзных и автономных республик поставило перед архитекторами задачу проектирования новых общественных центров. Правительственные центры создавались, например, в Ереване и Харькове.

Разрабатывая утвержденный в 1924 г. генеральный план Еревана (рис. 24), архит. А. Таманян широко использовал в его композиции планировочные принципы классицизма, что ярко проявилось и в проекте застройки центральной площади города (ныне площади Ленина). Застройка площади, начатая по проекту А. Таманяна в 1926 г., продолжалась несколько десятилетий и была завершена после Великой Отечественной войны.

Новый общественный центр Харькова создавался на стыке старого и нового города и должен был стать средоточием политической, хозяйственной и общественной жизни тогдашней столицы Украины. По проекту В. Троценко (1925 г.) основой планировки нового центра стали круглая площадь (пл. Дзержинского), обрамленная зданиями центральных учреждений, и отходящие от нее радиальные улицы примыкающего к площади жилого массива (рис. 25, 26). Первым было построено здание Госпрома (архитекторы С. Серафимов, М. Фельгер и С. Кравец; 1925—1928 гг.), фронтально-глубинная композиция которого с ритмическим нарастанием масс и контрастно пониженным центром воспринимается как целостный пространственный комплекс. Вместе с построенными позднее Домом проектных организаций (архитекторы С. Серафимов и М. Зандберг-Серафимова; 1930—1934 гг.) и Домом кооперации (архитекторы А. Дмитриев и О. Мунц, проект 1928 г., строительство 1929—1934 гг.) новая застройка площади образовала величественный ансамбль.

24. Ереван. Генеральный план города. Неосуществленный вариант. 1924 г. Архит. А. Таманян

25. Харьков. Площадь Дзержинского. Здание Госпрома. Архитекторы С. Серафимов, М. Фельгер, С. Кравец. 1925—1928 гг. Фрагмент. План здания Госпрома

26. Харьков. Площадь Дзержинского

27. Алма-Ата. Застройка первого правительственного центра. 1928—1934 гг. Генплан: 1 — здание управления Турксиба (М. Гинзбург, при участии И. Милиниса); 2 — Дом правительства (М. Гинзбург, при участии И. Милиниса); 3 — Дом связи (Г. Герасимов). Дом правительства. Общий вид

28. Проект «горизонтальных небоскребов» для Москвы. 1923—1925 гг. Архит. Л. Лисицкий. Схема размещения

Созданный в 1929—1934 гг. общественный центр столицы Казахстана — Алма-Аты (рис. 27) состоял из зданий: Дома правительства (1928—1931 гг., архит. М. Гинзбург при участии И. Милиниса), которое было ядром нового ансамбля; здания управления Туркестано-Сибирской железной дороги (1929—1934 гг., архит. М. Гинзбург при участии И. Милиниса) и Дома связи (1929—1934 гг., архит. Г. Герасимов).

В 20-е гг. был выдвинут ряд интересных предложений (Л. Лисицким, А. Лавинским, К. Мельниковым) в области вертикального зонирования города, которые существенно отличались от проектов зарубежных архитекторов. А. Лавинский в проекте «города на рессорах» (1921 г.) предложил превратить улицы в предназначенные для пешеходов озелененные бульвары, постройки поднять на опоры и под ними устроить транспортные магистрали, пересекающие пешеходные бульвары-улицы в тоннелях. Л. Лисицкий запроектировал над пересечениями бульварного кольца с радиальными магистралями Москвы административные здания, поднятые на высоких опорах (с лестницами и лифтами) (рис. 28).

Принятый XIV съездом партии (декабрь 1925 г.) курс на ускоренную индустриализацию страны, решения XV съезда партии (декабрь 1927 г.) о составлении первого пятилетнего плана, разработка, а затем утверждение и начало реализации первого пятилетнего плана (1928—1932 гг.) поставили перед советскими архитекторами конкретные задачи в области градостроительства. Проблемы рационального размещения производственных сил социалистического расселения вновь оказались в центре внимания градостроителей.

В годы первой пятилетки градостроительные проблемы в значительной степени определяли направление теоретических и творческих поисков архитекторов. В эту область архитектуры постепенно перемещается центр творческой жизни. Возникают новые творческие группы и коллективы, занимающиеся градостроительными проблемами (АРУ, Секция социалистического расселения и др.).

В 1929—1930 гг. на страницах общей и архитектурной печати развернулась острая градостроительная дискуссия. Теоретические концепции, планировочные схемы, конкурсные и другие проекты новых городов (Автострой, Магнитогорск, Чарджоу, Коминтерновск, Кузнецк, Бобрики, Зеленый город и др.) — все было предметом обсуждения. В центре дискуссий оказались такие проблемы, как отношение к крупным городам, уничтожение противоположности между городом и деревней, перестройка быта.

Среди многочисленных точек зрения на социальные и другие проблемы градостроительства можно выделить три концепции социалистического расселения: «соцгорода», «нового расселения» и теоретическое кредо АРУ.

Отвергая крупные города, сторонники концепции «соцгорода» видели основу социалистического расселения в создании компактных поселений при крупных промышленных предприятиях и совхозах, ограничив их население в пределах 40—100 тыс. чел. Соцгород рассматривался как поселение с обобществленным бытом и коллективными формами жилища, как градостроительное образование, состоящее из типовых структурных элементов — жилых комбинатов (жилкомбинатов), рассчитанных на 2—4 тыс. чел. Жилкомбинат рассматривали и как разросшийся до масштаба квартала дом-коммуну, и как городской квартал, жилые и общественные здания которого соединены между собой переходами.

Один из первых проектов развитого жилкомбината был создан архит. И. Соболевым в 1927 г. Десять протяженных 6—7-этажных жилых корпусов соединены переходами с группой общественных корпусов. Дальнейшие поиски шли в направлении все большего насыщения жилкомбината различными общественными учреждениями с целью превращения его в самостоятельную структурную единицу города.

Идея создания соцгородов из отдельных жилкомбинатов получила в годы первой пятилетки широкое распространение. Разрабатывались проекты типовой структурной ячейки таких соцгородов в виде квартала-коммуны, создавались конкурсные проекты новых промышленных городов, рабочих поселков и полуавтономных жилых районов крупных городов, строились жилые комплексы.

29. Кузнецк. Проект планировки города и жилкомбинат. 1930 г. Архитекторы А. и Л. Веснины. Внутренний двор. Интерьеры. Генплан
30. Сталинград. Жилой комплекс. Проект планировки и жилкомбинат. 1930 г. Архит. И. Голосов. План. Макет
31. Ленинград. Дом-коммуна (типа жилкомбинат). Конкурсный проект. 1930 г. Архитекторы Н. Баранов, А. Кривицкий и др.
32. Харьков. Соцгород «Новый Харьков». 1929—1930 гг. Архит. П. Алешин и др. Схема планировки. Вид внутри квартала. Жилой дом. Общественное здание

Наиболее последовательно концепция соцгорода со структурной единицей в виде жилкомбината была воплощена в ряде проектов 1929—1930 гг. (рис. 29—31).

В проекте планировки и застройки г. Кузнецка А. и Л. Веснины придали соцгороду на 35 тыс. чел. компактную планировку с четко выявленными общественными центрами. Кварталы предлагалось застраивать жилкомбинатами, корпуса которых (жилые и общественные) соединялись между собой переходами; в средней части комплекса размещался сад, в сторону которого были обращены детские учреждения и школа.

Разработанный И. Голосовым проект жилкомбината для Сталинграда имел необычную композицию — вместо компактного квартала он представлял собой комплекс из трех соединенных переходами и вытянутых параллельно друг другу протяженных корпусов: двух коммунальных (общественный центр и детский сектор) и расположенного между ними самого протяженного жилого корпуса.

Приемы создания жилого комплекса из типовых жилкомбинатов были использованы в соцгороде «Новый Харьков» на 50 тыс. жителей для Харьковского тракторного завода (проект 1929 г., строительство начато в 1930 г., руководитель архит. П. Алешин). Соцгород (рис. 32) проектировался как часть обширного производственно-селитебного района.

Первичная структурная единица — квартал — рассчитывался на 3 тыс. чел. и состоял из восьми жилых корпусов, четырех корпусов для детских учреждений и клуба-столовой. Харьковский жилой комплекс — это начальная ступень воплощения новых идей градостроительства в реальной застройке городов, квартал, тесно связанный с общей системой коммунально-бытового обслуживания города.

Стремление включить первичный новый жилой комплекс в общую систему коммунально-бытового обслуживания города проявилось в одном из конкурсных проектов дома-коммуны в Ленинграде (Н. Баранов, Л. Гальперин, Е. Ильин, В. Нотес, М. Русаков, А. Чалдымов, 1930 г.), авторы которого предлагали распределить различные элементы общественно-бытового обслуживания по своеобразной иерархической лестнице структурных уровней города.

33. Москва. Шаболовка. Жилой квартал. Вид сверху. 1927—1928 гг. Архит. Н. Травин и др.

34. Москва. Хавско-Шаболовский проезд. Дом-коммуна. 1926—1928 гг. Архитекторы Г. Вольфензон, С. Айзикович, Е. Волков. Общий вид. Проект планировки (совместно с жилым кварталом — архит. Н. Травин и др.). Фрагмент плана: 1 — вестибюль; 2 — столовая; 3 — детсад; 4 — ясли

Дальнейшее развитие жилых комплексов видно на примере шестого поселка Запорожья, где уже определился прием квартальной застройки города, но еще сохраняется в системе жилого района первичная структурная единица, включающая жилые и коммунально-бытовые здания. Своеобразную трактовку идея соцгорода получила в жилых комплексах, создавшихся на свободных территориях в крупных городах, где в кварталах площадью 4—6 га строились жилые дома, детские учреждения, школа, магазины, культурно-просветительные учреждения и т. д. Близки к таким жилым комплексам кварталы на Шаболовке (архит. Н. Травин и др., 1927—1928 гг.) (рис. 33, 34) и в районе бывшей Дангауэровки (архитекторы М. Мотылев, Б. Блохин и др., 1929—1933 гг.) в Москве, кварталы второй очереди застройки Арменикенда в Баку, кварталы жилого комплекса в Ереване (архитекторы Г. Кочар, М. Мазманян, 1931—1932 гг.).

Концепция «нового расселения» (дезурбанизм) связана с именем М. Охитовича, который отвергал всякую форму компактных градостроительных образований и выдвинул принцип децентрического расселения. Он считал, что новая техника, развитие внегородского транспорта и возможности передачи энергии на расстояние позволяют заменить концентрацию производства на компактной территории линейным расположением предприятия, что даст возможность линейно разместить и жилища, приблизив их к месту работы. На ближайшее же время он считал возможным сочетать традиционное концентрированное размещение промышленности с линейным расселением трудящихся вдоль транзитных магистралей. Линию расселения предлагалось создавать из отдельных стандартных жилых ячеек; предусматривалась замена центров обслуживания сетью обслуживания, максимально приближенной к потребителю.

Идея нового расселения нашла свое отражение в схемах расселения Магнитогорья (М. Барщ, В. Владимиров, М. Охитович, Н. Соколов; 1930 г.) и Зеленого города (М. Барщ и М. Гинзбург; 1930 г.).

В годы первой пятилетки советские архитекторы, разрабатывая проекты новых городов, искали одновременно такую принципиальную схему планировки города, которая позволяла бы ему развиваться, не нарушая функционального зонирования и не требуя коренной реконструкции.

Принципиальные планировочные схемы новой структуры развивающегося города были разработаны к концу 20-х гг. И. Леонидовым, Н. Милютиным и Н. Ладовским.

Для Магнитогорска И. Леонидов запроектировал город-линию: жилые кварталы располагались вдоль магистрали (рис. 35).

Н. Милютин в своей поточно-функциональной схеме планировки (рис. 36) города предлагал зонировать городскую территорию в виде параллельных полос, располагавшихся в такой последовательности: железная дорога; производственные и коммунальные предприятия; склады, станционные сооружения, а также связанные с ними научные и технические учебные заведения; зеленая защитная зона с шоссейной магистралью; жилая зона, состоящая из трех полос (учреждения общественного пользования, жилые здания, детские учреждения); парковая зона с учреждениями для отдыха, спортивными площадками, водными бассейнами и т. п.; зона садовых и молочно-огородных совхозов. Кроме того, Н. Милютин считал желательным, чтобы со стороны жилой зоны к городу примыкал водный бассейн, который важен для улучшения санитарно-гигиенических условий, а также организации отдыха и спорта, а также предоставит дополнительные возможности связи отдельных частей города.

Поточно-функциональная схема Милютина оказала значительное влияние как на советское, так и на зарубежное градостроительство. Ее развивали в теоретических градостроительных разработках, использовали в ряде конкретных проектов (например, для городов Урала и Кузбасса), учитывали при строительстве новых промышленно-жилых комплексов (в Харькове). Влияние схем Милютина можно видеть и во многих теоретических и экспериментальных проектах зарубежных архитекторов (Ле Корбюзье, А. Малькомсон, Л. Гильберзаймер и др.). Предоставляя возможность перспективного развития города в двух направлениях, схема Милютина имела серьезные недостатки в архитектурно-художественном отношении, создавая трудности в создании развитого ярко выраженного общественного центра.

35. Магнитогорск. Конкурсный проект. 1930 г. Архит. И. Леонидов

36. Поточно-функциональная схема планировки города. 1930 г. Архит. Н. Милютин

37. Принципиальная схема развивающегося города в проекте для Москвы. 1929—1930 гг. Архит. Н. Ладовский

Принципиально иной подход к поискам гибкой планировочной структуры города, в том числе и к роли городского центра, предлагал Н. Ладовский, градостроительная концепция которого была положена в основу теоретического кредо Объединения архитекторов-урбанистов (АРУ), созданного в 1928 г.

Он считал, что принципиальная схема планировки города должна позволять не только количественно расширять его территорию, но и учитывать неизбежность качественного усложнения структуры города по мере его роста.

Оценив достоинства и недостатки линейной и радиально-кольцевой схем планировки городов, Ладовский в 1929 г. разработал принципиальную схему планировки развивающегося города в виде параболы, где по оси располагается общественный центр, огибаемый зонами жилой, промышленной и зеленой. «Парабола» Ладовского в принципе позволяет развивать общегородской центр при сохранении его роли в качестве планировочного стержня.

Н. Ладовский считал, что структура города должна решаться не только в пространстве, но и во времени, поскольку город является не статическим, а постоянно растущим организмом (рис. 37). За рубежом идея концепции Ладовского нашла свое отражение лишь в 50-е гг. Разработанная Ладовским принципиальная схема развивающегося города в виде параболы была «открыта» К. Доксиадисом в конце 50-х гг. и под именем «динаполиса» (динамического города) опубликована в мировой архитектурной печати, причем связанные с этой планировочной схемой предложения Доксиадиса и по аргументации в основном повторяют теоретические разработки Ладовского.

На состоявшемся в июне 1931 г. Пленуме ЦК ВКП (б), обсуждавшем вопрос «О московском городском хозяйстве и о развитии городского хозяйства СССР», были определены основные положения в области развития городов на ближайшие годы. Были отвергнуты предложения по дезурбанизации, ликвидации больших городов, но ставилась задача ограничения роста крупнейших городов. Намечались реконструкция и благоустройство старых и строительство новых социалистических городов. В решениях Пленума перед архитекторами была поставлена задача создать научно обоснованный план дальнейшего расширения и застройки Москвы. В числе прочих мер в Москве предусматривалось создание 13 парков культуры и отдыха. Для уточнения границ парков и планировочных подходов к ним начиная с 1932 г. в системе Планировочного управления составлялись проекты генеральных планов парков (архитекторы В. Долганов, М. Коржев, М. Прохорова, Ю. Гриневицкий, А. Карра, Н. Супрунов, И. Петров), которые легли в основу построения системы озеленения в проекте генерального плана реконструкции Москвы в 1935 г.

Проектирование генерального плана Москвы в начале 30-х гг. вышло далеко за рамки создания проекта реконструкции одного города, оно поставило в центр внимания проблемы развития крупного города и связанных с ним окружающих городов.

Под руководством В. Семенова в 1930 г. была разработана эскизная схема перепланировки Москвы, в которой предлагалось расчленить город на систему городов-комплексов, расположенных вокруг старого городского центра. При этом каждый город-комплекс получал значительную планировочную и административную самостоятельность и «погружался» в защитную и оздоровительную зеленую зону. Этот проект не получил одобрения, и в 1932 г. был проведен закрытый конкурс на идею реконструкции Москвы.

Хотя конкурс и не дал практических результатов, он выявил целый ряд оригинальных градостроительных идей и конкретных предложений, которые способствовали более углубленной разработке различных теоретических и практических проблем градостроительства, в том числе и связанных с разработкой генерального плана реконструкции Москвы.

Важной областью градостроительства являлось парковое строительство, в котором, однако, отражались те же общие тенденции градостроительных поисков.

Уже в первые годы Советской власти были национализированы дворцовые и усадебные парки, недоступные в прошлом трудящимся. В 1921 г. был издан Декрет Совнаркома «Об охране памятников природы, садов и парков», подписанный В. И. Лениным, по которому сады и парки историко-художественного значения, представляющие собой произведения паркового искусства, объявлялись неприкосновенными памятниками садово-парковой культуры. В числе ярких образцов мирового паркостроения были Архангельское, Кусково, Кузьминки, Марфино — под Москвой; ансамбли Петродворца, Гатчины, Пушкина, Павловска— под Ленинградом; парки Софиевка, Тростянец, Александрия, Веселые Боковеньки, Аскания-Нова — на Украине; парки в Алупке, Ливадии, Гурзуфе — в Крыму и многие другие.

По тому же Декрету Совнаркома усадебные сады и парки внутри застройки превращались в элементы благоустройства городов, предназначенные для общего пользования широких слоев трудового народа.

В годы первой пятилетки, когда началось решение крупной политической и градостроительной задачи — преобразование рабочих окраин, большая работа была проделана по озеленению старых и новых жилых комплексов, по созданию бульваров, скверов и садов. Среди объектов озеленения этих лет своеобразным символическим памятником стал созданный в 1928—1931 гг. сад имени 9-го января в Ленинграде.

В эти годы появилась необходимость организации новых форм отдыха населения, которые бы обеспечили не только различные народные развлечения, но также могли бы способствовать решению задачи повышения политического развития и общей культуры широких слоев трудящихся.

Идея эта получила воплощение в создании в Москве в 1928 г. первого в стране Центрального парка культуры и отдыха, названного позже именем А. М. Горького, который был устроен у Крымского моста на месте первой сельскохозяйственной выставки и Нескучного сада.

В его планировке был использован Большой партер сельскохозяйственной выставки, выполненный по проекту Е. Шервинского. Вокруг партера располагались павильоны и площадки для массовых мероприятий и прекрасный зеленый массив Нескучного сада. Массовость посещения — главная особенность новых парков — определяла всю систему организации отдыха и характер планировки садово-парковой композиции. В соответствии с этим для устройства таких парков требовались большие по размеру территории.

Значительным событием в развитии паркостроения явился конкурс на проект генерального плана Центрального парка культуры и отдыха, проведенный в 1931 г. По условиям конкурса кроме партерной части Нескучного сада к территории парка присоединялись Ленинские горы, Лужники и Хамовники общей площадью 650 га.

В конкурсе участвовали К. Мельников, М. Гинзбург, А. Натальченко, П. Ревякин, М. Прохорова, И. Кычаков, В. Долганов и др.

Известный интерес представляли проекты, авторы которых пытались внести предложение о системе озеленения всего города. Так, например, Л. Залесская, И. Кычаков, М. Прохорова представили схему кольца парков культуры и отдыха вокруг Москвы. В целом конкурс имел важное значение, он способствовал поискам и формированию новых принципов организации массового отдыха.

Таким образом, к концу рассматриваемого периода был накоплен значительный опыт проектирования и разработан целый ряд градостроительных проблем. Широкий размах градостроительства в 30-е гг. не застал советских архитекторов врасплох. Поисковое проектирование, научные разработки, конкурсы и теоретические дискуссии предыдущих лет помогли реальному проектированию и строительству на последующих этапах развития советской архитектуры.