Глава «Архитектура Чехословацкой Социалистической Республики». «Всеобщая история архитектуры. Том 12. Книга вторая. Архитектура зарубежных социалистических стран» под редакцией Н.В. Баранова. Авторы: О.А. Швидковский, консультант О. Старый (ЧССР) (Москва, Стройиздат, 1977)

---

Архитектура Чехословацкой Социалистической Республики за сравнительно короткий срок прошла сложный и специфический путь развития. Особенности архитектурного мышления здесь были связаны с традициями общественного мировоззрения, с острой политической и идейной борьбой предшествующего периода теснее, чем в других европейских странах, вставших на путь социалистического развития после второй мировой войны. На это были свои объективные условия, без учета которых невозможно правильно оценить не только недавнее прошлое, но и многие современные тенденции чехословацкого зодчества.

В годы межвоенного двадцатилетия Чехословакия располагала одним из наиболее передовых и многочисленных отрядов зодчих.

Большое революционизирующее влияние на умы чешской и словацкой интеллигенции оказывала практика Советского Союза, с которой архитекторы знакомились из различных источников и, в частности, благодаря деятельности созданного еще в 1925 г. Общества культурного и экономического сближения с новой Россией (позднее Союз друзей СССР). Архитекторы были в первых рядах организации «Лева фронта», ставившей своей целью привлечение прогрессивных деятелей чехословацкой культуры к осуществлению политики коммунистической партии.

Авангардная роль прогрессивных архитекторов Чехословакии, их политическая активность в полной мере сказались в работе по подготовке и проведению в 1931 г.

в Праге Съезда левых архитекторов, в котором участвовали представители Германии, Польши и других стран. Важным результатом Съезда была организация в 1933 г. на идеологической платформе марксизма-ленинизма Союза социалистических архитекторов (ССА).

* Вскоре был создан также БАПС — блок прогрессивных архитектурных организаций. Союз социалистических архитекторов был запрещен и распущен буржуазным правительством Чехословакии в 1938 г.

В годы между двумя мировыми войнами в острой борьбе с официальными установками правящих кругов буржуазной Чехословакии, несмотря на непрекращающиеся репрессии, сложилась группировка левых архитекторов, творческое направление которых было близко к социалистическим принципам зодчества. К этому направлению примыкало большинство наиболее одаренных, авторитетных и известных зодчих страны.

На развитие чехословацкой архитектуры после 1945 г. большое влияние оказали работы над коллективным жилищем с различными формами социального обслуживания, которые начиная с конца 20-х гг. вели архитекторы Й. Гавличек, К. Гонзик, Й. Шпалек, Л. Жак, Р. Подземный, А. Тенцер, К. Оссендорф и др., поиски эталонов наиболее экономичных массовых типов квартир, многочисленные теоретические и практические разработки и исследования в области индустриализации и типизации жилищного строительства, градостроительства, новых архитектурных форм. Именно в 20—30-х гг. зародились идеи комплексного подхода к задачам архитектурного творчества, включающего в себя сложные социальные проблемы, отражающие уровень развития техники, меняющиеся эстетические требования и научную основу, без которой не могут быть гармонически увязаны между собой все эти факторы.

После второй мировой войны Чехословакия оказалась в числе стран с наиболее развитой традицией европейского функционализма. Начиная с последней четверти 20-х гг. в духе функционализма строились уже не отдельные здания, как во многих других странах Европы, а абсолютное большинство всех значительных сооружений.

С пропагандой идей «новой архитектуры» в Чехословакии выступали Я. Оуд, В. Гропиус, Ле Корбюзье, А. Озанфан, Л. Моголи-Надь и ряд других выдающихся представителей мирового архитектурного авангарда. В свою очередь крупнейшие чехословацкие архитекторы и теоретики преподавали в Баухаузе, публиковали свои статьи в разнообразных зарубежных изданиях. Все это определило значительную роль Чехословакии в развитии европейского функционализма.

Характерной особенностью чехословацкого функционализма явилось то, что его формирование проходило на основе широкого развития теоретических исследований, в которых уже на ранних этапах проявила себя критика излишней механистичности и прагматизма (К. Гонзик, О. Старый, Й. Крога, Зд. Вирт и др.), свойственных этому направлению. Поэтому традиции чехословацкого функционализма включили в себя большое внимание к социальным и эстетическим проблемам, стремление к органическим связям с городской средой, с произведениями изобразительного и прикладного искусства, что оказало определенное воздействие на последующий ход истории чехословацкого зодчества.

Важной особенностью той обстановки, в которой начала развиваться архитектура социалистической Чехословакии и которая выгодно отличала ее от многих других стран, было также наличие развитой промышленности, старых ремесленных традиций, высококвалифицированных кадров.

***

Установление народно-демократического строя открыло перед чехословацкой архитектурой совершенно новые возможности и перспективы, устранило многие неразрешимые раньше противоречия, привело ее в русло общественной, государственной, общенародной деятельности. Важнейшими задачами стали решение жилищной проблемы, развитие национализованной промышленности, реконструкция городов.

В истории архитектуры социалистической Чехословакии принято различать три основных периода.

Первый, четко очерченный этап послевоенного развития архитектуры охватывает период до конца 40-х гг. и включает в себя время осуществления двухлетнего плана восстановления и развития народного хозяйства (1947—1948 гг.). Доминирующим требованием и характерными особенностями этого периода являются строжайшая экономия средств, жесткий рационализм планировочных решений, упрощение конструкций и объемно-пространственной композиции, аскетизм в отделке зданий.

Второй период охватывает промежуток от конца 40-х до середины 50-х гг. Для него характерны дальнейшее развитие градостроительства, начало работ по районной планировке и реконструкции исторических городов. В художественном отношении это было время более парадных регулярных планировочных приемов, развития декоративизма и использования архитектурных форм прошлого.

Наконец, третий период, продолжающийся до настоящего времени, отмечен массовым жилищным строительством, осуществляемым на основе индустриализации и типизации, и поисками адекватных им новых средств художественной выразительности. Для него типично стремление к комплексному решению всех градостроительных и архитектурных вопросов.

В историю архитектуры социалистической Чехословакии вторая половина 40-х гг. вошла как период накопления сил, выработки новых организационных форм проектирования и строительства, как период объединения творческих усилий зодчих на решении новых задач, продиктованных новыми условиями. В самой жизни в эти годы было особенно много противоречий и неопределенности. Страной управляло коалиционное правительство, в которое кроме коммунистов и социалистов входили представители мелкобуржуазных партий. Классовая борьба, развернувшаяся во всех областях политики и народного хозяйства, не могла не влиять и на положение в архитектуре и строительстве. Кроме того, даже после национализации крупной промышленности, банков, после проведения первой земельной реформы буржуазия сохранила в своих руках значительный экономический потенциал и важные общественные позиции, что препятствовало решительному осуществлению социалистических преобразований. Только после разгрома в феврале 1948 г. контрреволюционного заговора и создания правительства Народного фронта, состоявшего целиком из представителей трудящихся, страна окончательно встала на путь строительства социализма. Была национализирована строительная промышленность, созданы государственные проектные институты. Перед архитекторами раскрылась четкая программа активного участия в формировании жизненной среды нового общества.

1. Прага. Схема генплана

2. Прага. Схема зонирования территории города

3. Прага. Жилой район Кобылисы

4. Прага. Жилой комплекс Солидадарита. Общий вид, схема генплана, варианты планировки секций: а — секция четырехэтажного дома; б, в — секции блочных домов с квартирами-мезонетами (6 — 2-й этаж, в — 1-й этаж)

В первые послевоенные годы, когда в стране еще не существовало государственных проектных организаций, проектирование поручалось главным образом отдельным архитекторам и коллективам в порядке индивидуальных заказов. Во многих постройках этих лет ощущается сухой, подчеркнутый утилитаризм и ограниченность замыслов. Новые поселки и жилые районы получают однообразную геометрическую строчную застройку в духе механистических планировочных систем, применявшихся архитекторами функционалистической школы. Так началось, например, строительство нового города Остравского угольного бассейна — Порубы, крупного жилого массива в том же районе — Вельский Лес, жилого комплекса Юлиуса Фучика в Готвальдове. Характерны размещение и особенности строительства 1948—1949 гг. в Праге. Новые жилые дома сооружались в десяти периферийных районах столицы сравнительно небольшими группами. Строились многоквартирные 3—4-, реже 5-этажные здания и индивидуальные дома, рассчитанные на 1—2 семьи. В пражском районе Кобылисы (рис. 3) в 1947—1949 гг. по первым типовым проектам только что созданного Научно-исследовательского института типизации возводится небольшой экспериментальный квартал. 3-этажные здания ставятся по строчной системе и мало чем отличаются друг от друга. Их однообразные объемы с гладкими стенами, равномерно перфорированными оконными проемами маловыразительны и безлики. И все же это было начало пути к индустриальному домостроению, к сооружению не отдельных жилых домов, а целых кварталов, массивов, комплексов.

Одним из наиболее крупных градостроительных достижений рассматриваемое периода стало строительство жилищного кооператива Солидарита в пражском районе Стращнице (рис. 4). Архитекторы Фр. Иех, Г. Майер и К. Шторх создали, здесь первый в послевоенной Праге крупный комплексный жилой массив. Территория Солидарита 46 га, население- 6,5 тыс. человек. Его застройка состоит из 2-этажных блочных и 4-этажных многоквартирных домов со всеми необходимыми обслуживающими учреждениями. Солидарита явился прототипом будущих микрорайонов с высоким уровнем общественного обслуживания и четкой системой организации различных жизненных процессов. Проектирование и строительство комплекса велось с использованием методов индустриализации домостроения.

Жилой комплекс Солидарита отличается простотой и цельностью архитектурно-планировочной композиции, хорошими соотношениями застроенных и свободных пространств. В нем найдена масштабность, соразмерная общественной организации этого крупного массива и отвечающая размерам индивидуального жилища. Около центральной зеленой полосы и площади, открытой в сторону магистрали, размещается несколько групп домов. Одни из них расположены длинными строчками в меридиональном направлении — эта блочные дома с квартирами-мезонетами. Другие, 4-этажные многоквартирные здания имеют широтную ориентацию. Они выходят на площадь торцами и объединены между собой низкими галереями с магазинами. Этот достаточно широко распространившийся в градостроительной практике 60-х гг. композиционный прием, обычно применяемый для создания фронта городских магистралей, здесь еще в 40-х гг. был использован в качестве лейтмотива, формирующего общественное пространство жилого комплекса. Ячейки, из которых образованы блочные дома, объединены в группы, а те в свою очередь сблокированы между собой в ряды, состоящие из 15, 20, 25 ячеек. Каждая из групп несколько смещена относительно соседней и отделена от нее брандмауэром, что расчленяет протяженный фронт здания. В нижнем этаже фасадные стены заглублены относительно лицевой плоскости дома, что подчеркивает его секционную структуру, акцентирует входы в квартиры, создает ритм чередующихся ниш. Другой продольный фасад блочных домов также имеет богатую пластику благодаря сплошному ряду лоджий-террас второго этажа. Террасы-лоджии имеют и 4-этажные здания, чем достигается пластическая и ритмическая взаимосвязанность всей застройки комплекса. Жилой массив не нарушает цельности зеленых пространств, среди которых размещены дома. При движении по магистрали комплекс Солидарита воспринимается единым крупным элементом городского организма, в то время как изнутри с различных точек зрения он, естественно, распадается на отдельные группы домов, создавая более интимные и визуально ограниченные внутренние пространства.

Другой интересный объект жилищного строительства в годы осуществления двухлетнего плана — это застройка пражского района Нове Подоли (Дворецка), осуществленная в 1947—1949 гг. (архит. Б. Кржиж). На крутом склоне холма в несколько рядов террасами расположены одинаковые небольшие кубические двухквартирные домики. Уступы вынесенных вперед балконов, скошенные цоколи зданий подчеркивают рельеф. Каждый дом имеет свой небольшой участок. По всей своей внутренней структуре эти дома носят характер индивидуальных вилл: в нижнем этаже расположен гараж, бельэтаж занят гостиной и столовой, выше размещены спальни. Если жилой комплекс Солидарита многими своими чертами был обращен к будущему, к системам микрорайонной застройки, то Нове Подоли, несмотря на высокое архитектурное мастерство и внешний эффект, достигнутый благодаря использованию рельефа, продолжал ретроспективную тенденцию индивидуального строительства, которое давно уже велось в Чехословакии на периферии крупных городов. В отличие от Солидарита общественное начало полностью отступало здесь перед индивидуальной замкнутостью и обособленностью отдельных семейных домиков уже в самой системе застройки.

***

Ведущееся в Чехословакии крупное промышленное, энергетическое и жилищное строительство давно уже выдвинуло необходимость территориального планирования с тем, чтобы все возникающие здесь вопросы решались комплексно, в тесной взаимосвязи. Это особенно важно для страны, ресурсы свободных пространств которой ограничены, и необходимо использовать их с максимальной целесообразностью.

Первые попытки территориального планирования делались в Чехословакии еще в годы межвоенного двадцатилетия. Они носили ограниченный характер и в лучшем случае преследовали цель частичного регулирования частнопредпринимательской деятельности для охраны природы и обеспечения элементарных гигиенических условий. Однако этот опыт пригодился после победы народно-демократического строя и перехода на плановое развитие народного хозяйства.

Уже начало развития мостецкой и островской промышленных зон, строительство новых городов Порубы, Гавиржова, Дубницы и др. показали острую необходимость создания целостной концепции расселения в крупных, густонаселенных индустриальных районах и даже в масштабах всей республики. Существующая структура населенных пунктов ЧССР отражает процесс исторического развития страны в эпоху феодализма и капитализма. Общее число населенных пунктов достигает 30 тыс., т. е. один населенный пункт приходится на 4 км² территории. Здесь проявляет себя одна из характерных особенностей градостроительной практики Чехословакии — нецелесообразность создания совершенно новых городских поселений. Значительно эффективнее расширять те из существующих населенных пунктов, которые имеют перспективы экономического и культурного развития. Подавляющее большинство населенных пунктов ЧССР составляют мелкие поселения. Плотность населения, составляющая по стране в целом 111 человек на 1 км², распределяется весьма неравномерно. В этих условиях основной задачей территориального планирования стало реорганизовать и связать воедино раздробленную структуру расселения в соответствии с новыми требованиями общества, укрупнить населенные пункты. Эту задачу поэтапно решают созданный в начале 60-х гг. Государственный институт районной планировки в Праге, его филиал в Брно и аналогичный институт в Братиславе. В числе первых были разработаны схемы районной планировки Северо-Чешского и Остравско-Карвинского угольных бассейнов, зоны строительства металлургического комбината в Кошице, области Высоких Татр и ряда других (рис. 6). В этих проектах были сформулированы принципы согласованности между основными жизненными процессами и местами труда, жилища, культуры и отдыха, намечены пути обеспечения целесообразного равновесия между природными факторами и результатами целенаправленной человеческой деятельности. В конце 60-х гг. была предпринята попытка решить комплексно территориальную проблематику всей Чехословакии (R-проект). В результате всестороннего анализа и классификации населенных пунктов, а также составления политико-экономических основ перспективного развития народного хозяйства было решено сосредоточить внимание на дальнейшем развитии 19 крупных центров областного значения, 150—220 районных центров и 1700 центров местного значения. Это позволило более эффективно сконцентрировать капиталовложения, определить в основных контурах будущее всех важнейших зон страны.

5. Прага. Жилой район Малешице

6. Схема районной планировки Мостецкого угольного бассейна: 1 — границы района; 2 — основные населенные пункты; 3 — железные дороги; 4 — зоны добычи угля и промышленные районы; 5 — основные шоссейные дороги; 6 — реки; 7 — лесные массивы

7. Схема районной планировки зоны отдыха «Низкие Татры»: 1 — зоны отдыха, туризма и спорта международного значения; 2 — зоны оздоровительного значения; 3 — зоны отдыха, туризма и спорта местного значения; 4 — фуникулеры и подъемники; 5 — турбазы; 6 — кемпинги; 7 — мотели

8. Схема планировки Крконош: 1 — горные вершины; 2 — границы отдельных зон отдыха и спорта; 3 — центры отдельных зон; 4 — места сосредоточения общественного обслуживания; 5 — новые объекты; 6 — границы зон отдыха молодежи; 7 — основные трассы зимнего спорта 8 — подъемники и фуникулеры; 9 — новые шоссейные дороги; 10 — аэродромы; 11 — государственная граница; 12 — граница района; 13 — граница народного парка 14 — существующая застройка; 15 — лесные массивы; 16 — реки; 17 — существующие дороги; 18 — железные дороги; 19 — горные долины

Наряду с реконструкцией системы расселения архитекторы изучали возможности развития отдельных областей хозяйства и культуры. Важное и во многом специфическое значение имеет проект «Районирование туризма в ЧССР», утвержденный в 1962 г. Были исследованы все разнообразные и широкие возможности для туризма, лечения, спорта и отдыха, которые имеет Чехословакия: 58 курортных городов (из них только словацкие располагают более чем 1200 лечебными источниками), десятки исторических городов-резерваций с выдающимися архитектурными ансамблями, сотни отдельных градов и замков, превосходные природные заповедники в Высоких и Низких Татрах, Крконошах, Крушных горах, на Шумаве, широко известный Чешский Рай, многочисленные живописные карстовые пещеры и многие другие достопримечательности. Проект предусматривает зонирование территорий, предназначенных для туризма и других видов отдыха, как одну из важнейших форм охраны природы, памятников культуры и всей целостной жизненной среды (рис. 7).

Примером детальной разработки одной из зон отдыха является схема планировки Крконош (архит. Ф. Вотава и др., 60-е гг.) (рис. 8). Она представляет собой комплексный план всего хозяйственного и культурного развития одного из красивейших мест отдыха в Центральной Чехии. Территория Крконош разбита на семнадцать специализированных зон. Одни из них будут функционировать как курорты, другие — как охотничьи заказники, третьи — как зоны альпинизма, четвертые — как природные заповедники. Широко и всесторонне продуманы хозяйственные и транспортные проблемы. Несколько населенных пунктов, расположенных в предгорьях, станут центрами снабжения всего района. Намечено строительство аэродромов для вертолетов, которые обеспечат быструю и удобную доставку туристов и отдыхающих в нужные им места. Запроектированы новые автомобильные и подвесные дороги, предусмотрено улучшение железнодорожного сообщения с Прагой и другими городами.

Архитекторы провели очень трудоемкий эстетический анализ природных ландшафтов Крконош. Отмечены естественные и архитектурные доминанты, наиболее привлекательные видовые площадки, определены секторы обзора, границы видимости, границы лесов и т. п. Все эти сведения легли в основу проекта архитектурного благоустройства района, трассировки дорог и прогулочных тропинок, стали исходными материалами для организации всего рекреационного района. Благодаря этому новое строительство органически вписывается в пейзаж. Предусматривается устранение ряда недостатков в планировке и застройке курортных зон, возникших во времена беспланового освоения Крконош.

Схема районной планировки Крконош интересна также тем, что является примером новых взаимоотношений, складывающихся между соседними социалистическими государствами. Так как значительная часть Крконош находится на территории Польши, намечен ряд координационных мероприятий в интересах наиболее рационального использования района в целом. Аналогичные задачи решаются при территориальном планировании другой зоны отдыха — Липовске Татры — Орава, где в сотрудничестве с Польшей разрабатывается широкая единая концепция охраны природы, или в Словакии, где на Дунае на паритетных началах с Венгрией сооружен крупный гидротехнический узел.

Характерными чертами современного состояния районной планировки в ЧССР является многообразие задач, которые она решает, и ее постоянно увеличивающееся значение как одной из форм народнохозяйственного планирования. Наряду с самыми общими проблемами целесообразного развития и соотношения отдельных территориальных зон в масштабе всей страны архитекторы совместно с другими специалистами создают схемы планировки приречных территорий (например, для Влтавы и Лабы), пригородных зон крупных городов и городов-курортов (Прага, Братислава, Карловы Вары), сельскохозяйственных районов. Сложной проблемой остается конкретная связь территориального планирования и градостроительной практики, которая имеет тенденцию к быстрым изменениям и отрыву от теоретических схем. Несомненным достоинством практики районной планировки являются всестороннее выявление действующих факторов и особое внимание к историческим, культурным и эстетическим данным, что обусловливает также и общую градостроительную культуру.

***

В практике планировки и застройки городов Чехословакии ретроспективизм архитектурных форм, характерный для периода конца 40-х — середины 50-х гг. занял всего лишь несколько лет, однако он оставил в городах довольно заметные следы. Характерен в этом отношении новый город Гавиржов под Остравой. Строительство Гавиржова так же, как Порубы, Новой Кар- вины и других городков Остравско-Карвинского угольного бассейна или нового Моста в Северо-Западной Чехии, было вызвано тем, что ряд старых городов располагался на подрабатываемых территориях и должен был быть или законсервирован, или снесен. При осуществлении проекта районной планировки были определены места, где можно было вести новое строительство без опасения возникновения новых противоречий между застройкой и промышленностью. Строительство Гавиржова началось в начале 50-х гг., через 10 лет город насчитывал 50 тыс. жителей. В облике Гавиржова преобладают классицистические приемы архитектурно-планировочной композиции. Укрупненные жилые кварталы вытянуты вдоль главной магистрали и застроены по периметру 4—5-этажными зданиями. Каменная лента домов расчленена небольшими отступами, въездами в кварталы и отдельными общественными сооружениями, для которых она служит фоном. Внутреннее пространство кварталов разбито на дворы и получило сложную измельченную геометрическую конфигурацию. Везде господствует принцип симметрических осевых композиций: от общей системы генплана до построения каждого квартала, группы домов и отдельных зданий. Все наиболее значительные постройки были стянуты к парадной магистрали и раскрываются на нее курдонерами, озелененными разрывами, поперечными, специально акцентированными проездами. Так как общественных зданий было недостаточно, чтобы придать искомую парадность главной улице, архитекторы богато декорировали жилые дома, обогатили их пластику галереями, ризалитами, аркадами. На многих жилых домах сооружены декоративные аттики, фронтоны, в которых использованы формы ренессанса и барокко Южной Чехии.

В то же время в строительстве Гавиржова были и свои удачи. К ним следует отнести компактность плана и его соответствие естественным природным рубежам, ограничивающим застройку, хорошо найденный масштаб города и его архитектурно-планировочных элементов. Гавиржов очень соразмерен человеку: в нем нет гигантомании, но отсутствует и ощущение миниатюрности, провинциальной ограниченности, которое часто не покидает живущих в маленьких городах.

Характерную классицистическую планировку и застройку получил поселок Нова Дубница в Словакии. Расходящиеся веером аллеи здесь ограничивают жилые кварталы. Центральный луч завершается на крупной прямоугольной площади, расположенной у пересечения с дуговой магистралью. Между зданиями сооружены различные архитектурные вставки, по нижним этажам проходит глубокая галерея на массивных столбах.

В планировке и застройке г. Порубы отчетливо видна смена творческих устремлений, дважды произошедшая за годы строительства.

В 50-х гг. строчная механистичная и аскетичная застройка периода осуществления двухлетнего плана была оконтурена сплошным фронтом 6-этажных домов с рустованными цоколями, декоративными фризами и другими атрибутами внешнего архитектурного убранства. 

В застройке Порубы 60-х — 70-х гг. постепенно, но достаточно отчетливо проступают новые взгляды на архитектуру и планировку жилых комплексов: появляется более живописная и свободная система застройки, обращается внимание на использование рельефа местности, на учет ориентации и других объективных факторов.

Аналогичный процесс типичен для планировки и застройки отдельных жилых массивов в крупных городах — Праге, Братиславе, Пльзене. Градце Кралове, а также в планировке и застройке поселков — Моймир, Пршибрам-Бржезовы горы (рис. 9), Поважска Бистрица-Доманижанка и др.

9. Пршибрам—Бржезовы горы. Главная площадь

10. Готвальдов. Новые районы застройки. Комплекс жилых домов. Архит. М. Дорфа. 50-е гг. Дома башенного типа. Дом коридорного типа

Сравнительно меньше архитектурная направленность первой половины 50-х гг. сказалась на Готвальдове, одном из наиболее целостных по своей архитектуре новых городов не только в Чехословакии, но и во всей Европе. Основное строительство до войны в этом городе осуществляется по генплану 1932—1935 гг. архит. Ф. Гогуры. Здесь в годы между двумя войнами широко применялась типизация и индустриализация строительства, и эта традиция оказалась особенно ценной для социалистического Готвальдова (рис. 10). В конце 40-х — начале 50-х гг. здесь были сооружены несколько домов башенного типа (архит. М. Дрофа) и крупные многоэтажные, так называемые протяженные дома. Современный прием застройки и традиционная для Злин-Готвальдова архитектурно-конструктивная система (железобетонный каркас с кирпичным заполнением) помогли этим новым зданиям органически войти в существовавшее окружение. В 1953 г. в Готвальдове были созданы первые крупнопанельные здания, а позже и первые застроенные ими кварталы. В жилом комплексе Янушице крупнопанельные дома поставлены по фронту улиц и во внутреннем пространстве кварталов, образуя систему отдельных дворов. Такая жесткая планировка выпадала из общей застройку города и вскоре уступила место новым живописным приемам архитектурно-планировочной композиции.

В конце 40-х гг., когда в Чехословакии были созданы государственные проектные организации, началась разработка генеральных планов социалистической реконструкции крупных городов. Естественно, что особое внимание уделялось важнейшим центрам страны — Праге, Братиславе и Брно.

Систематическая работа над генеральным планом Праги началась в 1951 г. С 1964 г. она ведется одновременно с разработкой всей пражской агломерации. Он определяет дальнейшее развитие столицы Чехословакии, включая новые районы и реконструкцию старой части города, систему городских магистралей и инженерных сетей, очередность строительства. Большое внимание в генплане уделено сохранению памятников архитектуры и дальнейшему улучшению художественного облика Праги (рис. 1, 2).

Этот комплексный документ явился конкретным воплощением выработанных в социалистических странах общих принципов градостроительства в исключительно своеобразных и сложных условиях с ее тысячелетней историей. Он намечает пути решения важнейших для жизни города тесно взаимосвязанных проблем. Учтено, что в настоящее время территория Праги застроена неравномерно. Вокруг уплотненного центрального средневекового исторического ядра расположились также плотно застроенные районы эпохи капитализма — Винограды, Карлин, Жижков, Смихов, Дейвице и др. И только третье, периферийное кольцо жилых районов столицы застроено более экстенсивно, здесь имеются значительные резервы свободных территорий. Развитие Праги ведется за счет этих резервов, а также за счет новых земель, включенных в границы города. Несколько новых жилых районов было выстроено в северной части Праги, новое строительство велось на Петршине, в Малешицах (рис. 5), на Панкраце, в районе Червонный врх и др. В 70-х гг. начато строительство Южного города — крупного жилого массива.

В соответствии с генеральным планом осуществлено четкое деление города на отдельные жилые районы со своими центрами и развитым обслуживанием. Особенность такого деления территории то, что размеры районов определяются по естественным границам, отчетливо выявленным рельефом и другими природными факторами. Архитекторы стремятся, чтобы каждый новый район Праги был законченным образованием с четкой структурой, собственным общественным ядром и полным комплексом обслуживания. Одновременно обращается внимание на органическую функциональную и архитектурную взаимосвязь районов между собой и с центром, на место и роль каждого нового жилого образования в общей композиции города и его панораме. В этом — одна из характерных черт социалистической реконструкции Праги.

Одновременно проводится реконструкция магистральной сети города (проложена магистраль Север — Юг, выстроен Нусельский мост, который связал Северный город с районом Панкрац, намечается несколько новых тангенциальных транспортных магистралей). Для комплексного решения транспортных проблем открыта первая очередь и ведется дальнейшее строительство метро, предполагается реконструировать железнодорожный узел столицы.

Сложнейшей, специфически пражской архитектурной проблемой были и остаются реконструкция общегородского центра и отношение к историческому ядру города. Исключительная художественная ценность и уникальная красота древних частей Праги — Градчан, Малого города пражского, Старого города пражского, Нового города и Вышеграда — определили за историческим центром решающую роль в формировании облика столицы.

В общей композиции современной Праги по-прежнему сохраняет свое значение треугольник, образованный Пражским градом, Вышеградом и Памятником национального освобождения на Витковой горе. Эти градостроительные доминанты высоко вознесены над окружающей городской застройкой и являются архитектурными вехами, обозначающими обширный центральный район. Они видны отовсюду и служат ориентирами, объединяющими территорию города. Основной осью всей композиции остается Влтава с ее тринадцатью мостами.

Наиболее значительные пространственные комплексы и архитектурные ансамбли размещаются на радиальных направлениях вокруг древней Староместской площади. В пределах мысленно проведенной отсюда окружности 1,5-километрового радиуса находятся за небольшим исключением все важнейшие жизненные узлы центрального района. Староместская площадь центрирована в плане города и начертанием уличной сети, и расположением тяготеющих к ней пространств, и композиционным треугольником Град — Памятник национального освобождения — Вышеград. Староместская и другие средневековые площади Праги имеют замкнутый характер, поэтому их положение как композиционных центров выделено среди окружающей застройки прежде всего эстафетой вертикалей, переброшенных над живописными черепичными пражскими крышами от одного ансамбля к другому. Эта архитектурная симфония башен, колоколен, шпилей и куполов с необычной полнотой раскрывается с возвышенностей, окружающих пражский центр, устанавливает в панорамах города определенную художественную соподчиненность между локальными ансамблями.

Единственным возможным направлением для зодчих, разрабатывавших генеральный план, было «сохранять историческое ядро как комплексный ансамбль и не допускать в нем такого строительства или таких изменений, которые ослабляли бы производимое им впечатление». В этом решении существенно, что упор делается не на «неприкасаемость» древнего центра, а на силу художественной выразительности пражских ансамблей, которые должны быть полностью сохранены, а где, возможно, и усилены в результате реконструкции.

Известно, что этот принцип легче декларировать, чем осуществить. Однако пражские архитекторы сумели найти формы деятельности, способствующие реализации столь высоких требований. В Праге ведется широкое научное исследование истории формирования городских ансамблей, проводится подробный эстетический анализ существующего положения, изучаются социологические проблемы жизни старого городского центра, не говоря уже об исследовании обычных вопросов транспорта, обслуживания, торговли, инженерных сетей и т. п. Это дает серьезную фактологическую основу для проектировщиков. Все более или менее значительные планировочные или объемно-пространственные решения выносятся на открытые конкурсы и широко обсуждаются. И, наконец, последнее: когда дело касается ответственных решений, от которых зависит судьба выдающихся исторических ансамблей, пражские архитекторы не торопятся. Характерным примером может служить проектирование восточного крыла городской ратуши на Староместской площади. Эта трудная архитектурная проблема явилась темой семи конкурсов, проведенных в разное время, и разработка ее все еще продолжается.

Сохраняя ценную средневековую уличную сеть и застройку старых частей Праги, архитекторы в то же время предпринимают модернизацию и обновление жилых и торговых помещений, обеспечивают создание современных условий жизни. Так, метро, которое в дальнейшем будет проложено и под Старым городом, позволит в значительной степени разгрузить его узкие улицы от наземного транспорта, образовать в зонах наиболее важных архитектурных ансамблей своего рода пешеходные резервации.

11. Братислава. Схема генплана. Руководитель архит. Д. Кедро

12. Брно. Перспективный рисунок схемы генплана

13. Брно. Вариант организации транспорта в историческом центре

В генеральном плане Братиславы — столицы Словакии (руководитель — архит. Д. Кедро) (рис. 11) — решаются несколько иные проблемы. Город нуждается в новых территориях для своего развития. Предполагается сочетать компактный рост Братиславы с созданием вокруг нее на основе существующих небольших поселений целой системы городов-спутников. До войны Братислава целиком располагалась на левом берегу Дуная. Местные власти препятствовали включению в административные границы города-местечка Петржалка, находившегося по другую сторону реки напротив городского центра. Обширная территория на правом берегу вследствие этого оставалась неблагоустроенной и мало застроенной. Международный конкурс на градостроительное решение правобережного района Братиславы, проведенный в 1967 г., наметил ряд принципиальных положений: создание в Петржалке самостоятельного общественного центра, использование благоприятных природных условий, свободная и живописная застройка. Осуществлено строительство нового моста через Дунай. Это необычное сооружение с асимметричной вантовой конструктивной системой стало одной из важных новых доминант словацкой столицы.

Реконструкция осуществляется в крупнейшем промышленном городе Брно (рис. 12), являющемся центром международных ярмарок. Древнее ядро города ограничено широкой зеленой эспланадой и кольцевой транспортной магистралью, созданной во второй половине XIX в. на месте снесенных укреплений. Над ним господствует замок Шпильберг, расположенный на высокой горе. Для этой территории разработан специальный проект реконструкции как для зоны архитектурно-художественных памятников, так и для исторических ансамблей. Но генеральный план города и всей брненской агломерации решает также ряд других, не менее сложных проблем.

Исторический центр Брно (рис. 13) не удовлетворяет современным потребностям общественной, торговой и административной жизни города. Многие жилые кварталы сильно обветшали и не благоустроены. Система транспорта нуждается в улучшении. Было выработано своеобразное планировочное предложение, связанное с переносом к югу железнодорожной линии и вокзала, который в настоящее время вплотную примыкает к исторической части города. На освободившейся территории намечается сооружение нового современного центра, который вместе со старыми ансамблями образует развитую двуединую систему городского общественного ядра. В результате развития центрального района в него войдут обе брненские реки Свитова и Свратка, которые сейчас, протекая по городским окраинам, практически не участвуют в формировании облика города. Появятся и новые удобные территории для жилой застройки.

Осуществление генерального плана предусматривает постепенную реконструкцию ряда существующих районов. В первую очередь (начиная с 1961 г.) реконструируется Старое Брно — обширная территория, расположенная между историческим ядром города и зоной ярмарки. Старое Брно было застроено неблагоустроенными, мало пригодными для жилья домами. Вся эта застройка постепенно сносится, за исключением нескольких памятников архитектуры, вокруг которых устраиваются зеленые эспланады. Район подвергнут перепланировке: пл. Менделя стала центром жилого массива и аванплощадью перед пространством, организованным как вход на территорию ярмарки. От нее пробит широкий проспект в сторону городского центра, застраиваемый 11-этажными домами. Трасса трамвая поднята на насыпь и эстакаду, что позволило организовать развязки в двух уровнях. Проведены вертикальная планировка, полное благоустройство и озеленение.

Работа над генеральными планами других чехословацких городов успешно ведется как в центральных проектных организациях, так и в областных архитектурных мастерских. В большинстве проектов наиболее сильной стороной является решение общих проблем зонирования, учет и эффективное использование природных условий. Сложнее обстоит дело с детализацией градостроительных замыслов, с композицией новых жилых массивов и с практикой их реализации. Серьезные трудности возникают из-за того, что часто градостроительные решения изменяются уже в процессе строительства. Порой это приводит к нарушению первоначального замысла и в то же время затрудняет осуществление новых градостроительных идей в их оптимальных вариантах. Поэтому архитекторы стремятся к тому, чтобы генпланы городов представляли собой не идеальные статические схемы, а определяли сам процесс и очередность реконструкции города, пути решения основных проблем, оставляя проектировщикам большую свободу выбора вариантов и поисков конкретных приемов застройки.

14. Братислава. Жилые дома на ул. Февральской Победы

15. Млада Болеслав. Ул. Народных милиций. Архит. О. Деберт и др. 1959 г. Общий вид, план

16. Бардеев. Генплан исторического центра

17. Тельч. Панорама городской застройки. Дома на центральной площади

В городах Чехословакии за последние годы выстроено немало полностью оборудованных жилых комплексов и районов. В Братиславе в начале 60-х гг. построен жилой массив на улице Февральской победы (рис. 14). Это был один из первых случаев, когда стремясь преодолеть монотонность и сухость архитектурного облика застройки, были использованы контрастные как по высоте, так и по протяженности здания. Четыре 12-этажных коротких (двухсекционных) корпуса выстроены по фронту улицы и обращены к ней торцами. В распластанных 2-этажных пристройках, выдвинутых к магистрали, размещены магазины. На заднем плане группы отдельно стоящих зданий объединены 6-этажным корпусом длиной 320 м, вытянутым также вдоль улицы Февральской победы и служащим фоном для ритма башенных домов. Позади этого протяженного дома в глубине участка выстроены еще несколько более низких «точечных» домов, школа и другие сооружения.

В жилом комплексе по ул. Февральской победы нет ни сухости, присущей многим «жестким» планировочным композициям, ни хаотичности, неопределенности, с которыми часто приходится сталкиваться в зонах живописной застройки.

Другой крупный жилой массив в Братиславе — Ружинов (архит. Д. Кедро и др.). На территории более 300 га выстроены жилые дома и сети обслуживания для 30 тыс. человек. Весь участок разделен на четыре жилых района, а те, в свою очередь,— на микрорайоны, обеспечивающие высокую организацию обслуживания. Живописная планировка и целостная пространственная композиция, использование зданий различной высоты, обилие зелени, спортивных и детских площадок — все это решительно отличается от жилищного строительства, которое велось узким фронтом на братиславских улицах в 50-х гг.

Наиболее интересным жилым массивом в Брно является Лесна. Он расположен в северной части города у края большого леса на возвышенности, с которой открываются далекие панорамы Брно. Центральную часть участка занимает парк, через который проходят внутренние пешеходные коммуникации. Движение транспорта организовано по внешнему обводу, который связан с городскими магистралями. Пространственная композиция образуется несколькими группами протяженных пластинчатых 9-этажных крупнопанельных корпусов, четырьмя группами 13-этажных башенных зданий, поставленных в центрах микрорайонов, и ковровой застройкой из кубических 5-этажных домов, расположенных на террасах рельефа. Здания общественного обслуживания размещены во внутренних пространствах, жилье вынесено на внешний фронт микрорайонов. Торговый и общественный центр жилого массива расположен на южных склонах холма и открыт в сторону города. Спортивный комплекс отодвинут вглубь и примыкает к парку. Лесна относится к числу тех жилых районов, которые, несмотря на единовременное строительство и применение ограниченного количества типов зданий, сохраняют свой индивидуальный облик и композиционное единство.

Среди других жилых комплексов, построенных в городах Чехословакии в 60-х гг., следует упомянуть крупный жилой район в Кошицах, интересный своей архитектурно-планировочной организацией и расположением на высокой террасе над старым городом, и застройку по ул. Народных милиций в Младой Болеславе (архит. О. Деберт и др., 1959 г.) (рис. 15), где ритмически поставленные торцами дома, объединенные вытянутыми по фронту улицы магазинами, занимают лишь одну сторону, в то время как на другой стороне по бровке крутого обрыва устроена видовая прогулочная трасса.

Необходимо назвать также экспериментальный жилой комплекс Инвалидовна в Праге (архит. И. Полак и др.). Здесь в основном проверялись новые типы жилых и общественных зданий, но одновременно была сделана попытка проэкспериментировать некоторые планировочные принципы, разобщить транспортные и пешеходные потоки, организовать местный торговый и обслуживающий центр так, чтобы им могли пользоваться не только жители микрорайона, но и население ближайших участков жилой застройки, расположенной вдоль магистрали. 

Самостоятельной и особой сферой градостроительства является реконструкция исторических городов [Под этим термином в Чехословакии обозначаются древние городские районы или целые города в границах первой половины XIX в.]. В этой области архитекторы социалистической Чехословакии добились значительных успехов, и их практика заслужила мировое признание. На государственной охране в Чехословакии числится более 40 тыс. памятников архитектуры. Но самым важным является то, что сохранились не только отдельные превосходные старинные здания, но и крупные средневековые архитектурные ансамбли, а также 96 городов, основанных не позже начала XIX в.

Принципы реконструкции исторических городов были в основном разработаны в конце 40-х — 50-х гг. и в дальнейшем уточнялись и совершенствовались. Разработку проблем реконструкции исторических городов, создание большинства генеральных планов и проектов реставрации отдельных памятников в ЧССР осуществляют специальные институты. Ведущие — Институт реконструкции исторических городов и объектов в Праге с филиалом в Брно и Институт охраны памятников архитектуры и природы в Словакии. Значительный вклад в создание концепции реставрации исторического города принадлежит архитекторам В. Лоренцу, Д. Либалу, Э. Грушке и др. Правительство ЧССР объявило 40 древнейших городов страны государственными заповедниками. Этим декретом было положено начало практическому созданию нового типа исторических заповедников — городов-резерваций. В их числе уникальные по своей художественной ценности и сохранности пространственной городской структуры средневековья небольшие городки Тельч, Микулов, Нове Место-над-Метуи, Банска-Штьявница, Домажлице, Кежмарек, Бардеев (рис. 16), Левоча, средние по величине города, активно развивающиеся и в наши дни — Градец-Кралове, Кутнагора, Банска-Бистрица, Нитра, Пардубице, и крупнейшие центры, такие, как Прага, Братислава, Брно, где собственно резервацией является лишь часть современного города — его историческое ядро. Концепция реконструкции исторических городов состоит прежде всего в решительном отказе от попыток превратить город-резервацию в мертвый музейный экспонат, так как это означало бы музеефикацию жизни людей, населяющих эти города. Исторические города в Чехословакии продолжают жить активной и полнокровной жизнью, и их реставрация проводится как для восстановления и поддержания на научной основе их древнего архитектурно-художественного облика, так и в целях создания для населения и гостей города всех современных условий жизни и удобств. Современность не может не накладывать на город-резервацию своего отпечатка, и чехословацкие зодчие видят свою задачу лишь в том, чтобы найти гармонические связи между старым и новым, и, сохраняя памятники старины, добиться максимального использования ценного художественного и исторического наследия в формировании культуры социалистического общества.

К числу принципиальных положений, которые применяются при строительстве в исторических центрах, следует отнести решительный отказ от стилизации «под старину». Новые здания строятся в современной архитектурной концепции; однако, когда речь идет о строительстве в зоне исторического центра, обращается особое внимание на объемную композицию, на единство масштабных соотношений, характера членений фасада и ритма домов, как на условия сохранения целостного архитектурного ансамбля. Во всех случаях принимаются меры к устройству транспортных обводов вокруг локальных по своим размерам древних частей города, к устройству там, где это возможно, зон пешеходного движения.

Важнейшим принципом является требование активного использования всех памятников архитектуры и архитектурных ансамблей для нужд современной жизни. Естественно, что эта новая функция не должна противоречить интересам целостности памятника и по возможности быть органичной. Так, нижние этажи древних зданий на рыночных площадях средневековых городов, как правило, используются для небольших магазинов и лавок, а также предприятий общественного питания; в дворцах и замках устроены музеи, выставки, в них размещаются дома отдыха, научные учреждения и учебные заведения; в костелах и дворцовых парках регулярно проходят концерты; в отдельных памятниках устраиваются экспозиции, посвященные их истории и роли в жизни государства на различных этапах. Используются памятники для чисто туристических нужд и в качестве репрезентативных помещений.

В небольших городах особое внимание уделяется реставрации отдельных памятников архитектуры. Большая работа проведена чехословацкими зодчими при реконструкции и восстановлении г. Хеба. Уже в XII в. здесь существовал град с небольшим подградием (посадом) у моста через р. Огрже (Эгер). В XIII — XIV вв. Хеб был крупным городом с большой треугольной рыночной площадью, костелом и множеством превосходных каменных зданий. Город сильно пострадал во время второй мировой войны. Здесь архитекторы-реставраторы работали почти как археологи, склеивающие из черепков древние сосуды. Были восстановлены целые улицы и блоки домов. Внутри старых жилых зданий, использующихся по прямому назначению, проведены необходимая перепланировка и оборудование. Внутренние пространства средневековых кварталов освобождены от малоценной застройки и озеленены. Блок фахверковых зданий (Шпаличек), выстроенный на главной площади еще в готическую эпоху, укреплен на специальном металлическом каркасе. Проведены благоустройство и реконструкция инженерных сетей. Все это способствовало возрождению древнего Хеба, привлекающего сегодня тысячи туристов.

Прекрасен восстановленный и отреставрированный «белый» Тельч (рис. 17). 300-метровая площадь, вытянутая с северо-запада на юго-восток, определяет всю композицию этого весьма оживленного в XIV — XVI вв. торгового городка. Он занимает небольшой полуостров, ограниченный прудами, которые в средневековье не только входили в систему обороны города, но и служили развитому рыбному хозяйству. В плане исторического ядра Тельча всего одна узкая улица, идущая параллельно городским укреплениям. Наиболее выразительна застройка рыночной площади, где сохранились все древние дома ремесленников, реставрированные на период ренессанса и барокко. Почти каждое из этих зданий уникально и по своей архитектуре, и по сохранности средневековой планировочной структуры. Архитекторы полностью восстановили аркады по обеим сторонам площади, разнообразные щипцы, придающие фронтальной линии застройки живописный динамический силуэт, декоративное убранство и росписи фасадов отдельных домов, создающих типичный для средневековых городов ритм застройки.

В г. Литомержице были устранены надстройки и крыши XIX в., уродовавшие древнюю прямоугольную рыночную площадь, восстановлены аркады, реконструировано своеобразное завершение средневекового дома «У калиха» и др.

Транзитный транспорт обычно выносится за пределы центров исторических городов. Аналогичные решения приняты для Банской Штьявницы, Микулова, Бардеева и других небольших городков, где в прошлом все движение велось через исторический центр, его главную (и чаще всего единственную) площадь и узкие улицы.

Из практики реконструктивных работ в исторических ядрах крупных городов следует отметить организацию пешеходных переходов через внутриквартальные пространства густо застроенных блоков (Брно, Прага), что позволяет дифференцировать различные формы движения и, кроме того, раскрывает живописные, часто совершенно неожиданные панорамы на многие древние памятники, расположенные в глубине застройки.

18. Прага. Пражский град. Интерьер картинной галереи

19. Кладно. Жилой район Разделов. Жилые дома башенного типа. Архит. Й. Гавличек

20. План секции серии «Г»

21. Прага. Жилые дома серии «Г» на ул. Антала Сташка

22. Братислава. Жилые дома серии «БА» на ул. Гостинского. Торговый центр

23. Жилые дома серии «БА». Планировка секции

24. Секция жилого дома на основе каркасно-панельной системы

Исключительно важной областью архитектурного творчества Чехословакии является жилищное строительство. Как ни велико значение реконструируемого жилого фонда для специфических условий Чехословакии [ЧССР получила в наследие от прошлого 40% домов, выстроенных до 1900 года; почти все они нуждались в реконструкции или замене. Многоэтажная современная городская застройка составляла всего 32% общего жилого фонда], основной прирост жилой площади в стране осуществляется за счет нового жилищного строительства. Комплексный план жилищного строительства на 1958—1970 гг. предусматривал сооружение 1,2 млн. новых квартир, т. е. больше, чем было сооружено за все время существования буржуазной республики. Основной линией в архитектуре жилищ с самого начала установления народно-демократического строя стала ориентация на создание массовых типов жилых домов, на развитие индустриальных методов домостроения. Эти принципы проводились с большой последовательностью во всех периодах развития чехословацкого зодчества, и в этом постоянстве также заключается одна из особенностей современного чехословацкого зодчества. В то же время отмечается существенная эволюция самих представлений о типизации жилищного строительства и о требованиях, предъявляемых к жилищу.

На смену упрощенным типам домов, сооружавшимся в годы осуществления двухлетнего плана (Т-12, Т-13 и др.), пришли более разнообразные типовые жилые секции с угловыми и торцовыми решениями. С начала 50-х гг., несмотря на развитие крупноблочного и других индустриальных методов строительства, происходит процесс усложнения конфигурации зданий, а позже — возврат к четкому геометризму, но уже на новом, более высоком этапе, раскрывающем разнообразные возможности объемно-пространственной композиции жилых домов, усиления их пластики и различий в деталях, отделке, цвете.

Значительный интерес представляют конструктивные системы зданий, применяемые в ЧССР для массового строительства (рис. 20, 21). Наиболее распространенная в 60-х гг. готвальдовская система крупнопанельных зданий представляет собой бескаркасную конструкцию. Наружные панели, жестко сочленяемые с несущей системой, образованной поперечными панельными стенами и панелями перекрытий, получают различный характер, что позволяет вносить некоторое разнообразие в архитектурный облик домов.

Система БА (Братислава), относящаяся к тому же времени (рис. 23), основана на использовании рамно-панельной конструкции, разработанной советскими специалистами и развитой в Чехословакии. Она позволяет осуществлять разнообразную внутреннюю планировку здания, не ограничивает его длины и тем самым расширяет композиционные возможности архитектора. В постройках этого типа можно использовать сплошную систему лоджий как со стороны продольных, так и торцовых фасадов, разнообразно варьировать архитектуру башенных зданий, что удобно при застройке крупных комплексов (жилой массив по ул. Гостинского в Братиславе и др.) (рис. 22). В Словакии в 60-х гг. также разработана система строительства домов из литого бетона (смешанная, когда только несущие поперечные стены бетонируются на месте, а ограждения и перекрытия выполняются из сборных панелей, и полностью монолитная система). Здесь применяется опалубка, передвигаемая с помощью гидравлических домкратов и обеспечивающая высокую производительность труда. Жилой 3-этажный дом монолитной конструкции сооружается за 7—8 дней. Чехословацкий опыт показывает, что практика использования монолитных конструктивных систем в массовом жилищном строительстве себя не исчерпала. При хорошей системе организации этот метод по своей эффективности приближается к полносборному строительству и в то же время расширяет архитектурно-художественные возможности.

В 70-х гг. количество конструктивных систем в жилищном строительстве значительно возросло. Получили распространение разработанные в Брно и опирающиеся на советский опыт система Б-70, система БАНКС (Братислава), НКСТ (Готвальдов), пражская серия ВВУ «ЭТА» и др. Их особенностью является комбинация различного шага опор (например, БАНКС имеет пролеты 240, 300, 420 см), а также создание системы с пролетом 600 см (ВВУ).

Ценным качеством является сложившаяся в Чехословакии цикличность типизации массового жилищного строительства, дающая стабильность типов на определенном этапе и своевременную замену их новыми, заранее разработанными, более совершенными типами. Процесс типизации, включающий в себя проведение необходимых исследований, создание проекта, его экспериментальную проверку и последующую доработку, занимает в среднем 5 лет — это и составляет продолжительность одного цикла. Разработанные и построенные эталоны квартир подвергаются всестороннему обсуждению. Так, перед введением новой серии типов, рассчитанных на 1963—1968 гг., в стране состоялась общегосударственная дискуссия о жилье, в которой приняло участие более 400 тыс. человек. Эта дискуссия не только выяснила отношения городского населения к конкретным предложениям архитекторов, но и наметила широкую программу повышения жизненного стандарта квартир [Старый жилой фонд Чехословакии состоял лишь на 20% из домов с полным техническим оборудованием. В новом строительстве этот процент повысился до 83 в 1964 г. и продолжает расти. Основным показателем жилищного строительства в ЧССР служит число квартир, а не количество квадратных метров жилой площади.]

В ходе строительного эксперимента исследуются разнообразные типы жилых домов. Практически опытное строительство ведется во всех крупных городах и областных центрах, что позволяет лучше учитывать местные условия. Показательным является экспериментальное строительство в Праге жилого комплекса Инвалидовна. Здесь построены дома с навесными облегченными ленточными многослойными панелями, придающими зданию совершенно особый характер, здания секционно-коридорной системы с одним продольным коридором на три этажа, здания со штампованными алюминиевыми панелями и многие другие. В этом комплексе применена также прогрессивная единая межсерийная номенклатура жилых и общественных зданий. Весьма ценно, что во многих случаях экспериментальная проверка носит комплексный характер: проверяются не только новый тип дома, но и его оборудование, новые типы мебели, осветительной арматуры и т. п.

25. Прага. Жилые дома торгпредства СССР	26. Брно. Жилой дом
27. Литвинов. Коллективный дом. План	28. Братислава. Экспериментальный жилой дом с облицовкой алюминием

Архитектурно-художественный уровень массового жилого строительства в Чехословакии неуклонно повышается, хотя в целом уступает жилым зданиям, построенным по индивидуальным проектам (рис. 25, 26). Архитекторы не сумели еще преодолеть таких типичных для современного массового строительства недостатков, как монотонность застройки и малая выразительность архитектурных форм и ее объемной композиции.

Значительным вкладом чехословацких зодчих в жилищную архитектуру социалистических стран до настоящего времени продолжают оставаться здания с развитым общественным обслуживанием — так называемые «коллективные дома» (здания гостиничного типа). Коллективный дом в Готвальдове (архит. И. Воженилек, закончен в 1951 г.) представляет собой 11-этажный моноблок с низкой выступающей пристройкой, в которой расположены общественные службы: большая столовая, клубные помещения, зал собраний, детсад и ясли, лекторий. Каждый типовой этаж имеет коридорную систему с двусторонним расположением квартир. На плоской крыше устроены хозяйственные и прогулочные террасы. По характеру своей архитектуры этот дом типичен для Готвальдова: каркас из круглых железобетонных столбов с заполнением красным кирпичом образует выразительную тектоническую и цветовую систему. Четкий геометрический моноблок благодаря балконам, открытым террасам верхнего этажа и асимметричной, связанной с рельефом пристройке лишен сухости и выразительно доминирует среди окружающих зданий.

Коллективный дом в Литвинове (архитекторы В. Гильский, Е. Лингарт; первая очередь закончена в 1953 г., вторая — в 1958 г.) (рис. 27) выстроен на открытом, свободном от застройки месте (1400 жителей). Он состоит из двух 13-этажных жилых корпусов и связывающей их 7-этажной вставки, в которой размещается полный комплекс повседневного обслуживания. Блок питания включает в себя столовую, кафе, ресторан. При желании готовые блюда доставляются в квартиру, где нет кухонь, но имеются специальные ниши для подогрева пищи. Детский сад и ясли, расположенные в нижнем этаже, имеют непосредственные выходы на озелененную территорию дома. Имеются обширные клубные помещения с залом универсального использования, библиотека с читальным залом, парикмахерская, магазины, физкультурный зал, бассейн, мастерские бытового обслуживания, прачечная, помещения для индивидуальной стирки, поэтажные кладовые для хранения различного инвентаря и др.

Учитывая особенности размещения коллективного дома, архитекторы ввели в его состав весьма разнообразный набор квартир. В жилых корпусах расположено 100 двухэтажных трехкомнатных квартир-мезонетов, 170 одноэтажных двухкомнатных квартир и 80 квартир «гарсоньер». Как показала длительная эксплуатация дома в Литвинове, несмотря на ряд отдельных недостатков, набор необходимых общественных помещений, их взаимное расположение, планировка и оборудование квартир хорошо отвечают требованиям жизни и создают много дополнительных удобств.

Крупный и сложный комплекс в Литвинове имеет ясную и четкую композицию. Его расходящиеся под углом крылья как бы обнимают окружающее пространство, акцентируя общественный блок как центр всей системы. Излом в плане жилых корпусов расчленяет боковые фасады, которые в противном случае оказались бы чрезмерно протяженными. В архитектуре отчетливо прослеживается различный характер квартир. Их балконы образуют в одном случае вытянутые террасы, а в другом — четкие ячеистые структуры, которые помогают преодолеть монотонность многоэтажного здания. Весь комплекс в целом скульптурен, и его объемно-пространственная композиция эффектно воспринимается в различных ракурсах. Здание оказалось достаточно экономичным и обеспечивающим жителям высокий комфорт. Оно оправдало себя и в социальном плане: молодые семьи, составляющие основной контингент населения, имеют возможность удобно организовать свою жизнь, свести к минимуму бытовые затраты времени, им облегчено культурное общение, созданы благоприятные условия для учебы. Коллективные формы обслуживания, безусловно, способствуют также укреплению соседских контактов. Создаются благоприятные условия для развития коллективных начал по месту жительства. 

В Ческе-Будеёвицах в начале 60-х гг. построен еще один дом гостиничного типа с целью определить целесообразность сооружения подобных зданий в условиях сложившейся городской застройки. Особенностью его являются компактная объемно-пространственная композиция и предназначение обслуживающего комплекса (ресторан, кафе, кинотеатр, прачечная) не только для живущих в этом доме, но и для населения квартала в целом. Интересный дом гостиничного типа построен в Праге (район Инвалидовна, архитекторы Й. Полак и Ф. Шалда). Жильцы здесь получили полностью оборудованные и меблированные квартиры. Централизована уборка помещений, стирка и т. п. В нижнем этаже здания имеется ряд общественных помещений. Однако мастерские, магазины, общественное питание сосредоточены в рядом расположенном центре микрорайона.

Четкий параллелепипед дома гостиничного типа, поднятый на железобетонных опорах первого этажа, с гладкими торцами, прорезанными лишь двумя рядами узких вертикальных окон, и живой пестрой пластикой боковых фасадов, облицованных штампованными из металла профилированными навесными панелями, отчетливо выделяются среди других зданий района как одна из его выразительных доминант.

Во второй половине 60-х гг. те же авторы построили еще один дом гостиничного типа в пражском районе Петршины.

Дома с развитым общественным обслуживанием проектируются и строятся и в других городах. В дальнейшем предполагается начать их сооружение в еще более широком масштабе, включив в число основных типов жилых зданий, которыми будут застраиваться новые жилые районы.

***

Особое место в архитектуре Чехословакии занимают массовые типы общественных зданий, и в первую очередь детские учреждения — школы, ясли, детские сады. Сам характер этих сооружений предполагает широкую типизацию, которая последовательно развивается в направлении создания наиболее экономичных и гибких по структуре объемно-пространственных систем (рис. 29, 30).

Типы массовых общественных зданий, применяемые за последние годы, основаны преимущественно на прогрессивных сборных строительных конструкциях и лаконичны в своем архитектурном облике. Большое внимание уделяется функциональной организации, которая определяет композиционное решение. Среди детских учреждений наиболее широко распространяются здания павильонного типа и здания в несколько этажей, сблокированные из функциональных элементов, каждый из которых имеет свой объем. Такими элементами, например, для школ являются: учебный блок (где работают также группы продленного дня), блок административно-преподавательского состава и специализированных мастерских, блок физкультуры и питания, а также развитый входной блок. Последний особенно характерен для чехословацких школ, где существует обязательная система проходных гардеробов-фильтров, в которых дети меняют обувь и оставляют уличную одежду. Эти фильтры хотя и занимают большую площадь, обеспечивают повышенную гигиену школьных помещений. Все школы в Чехословакии имеют один или несколько физкультурных залов с душевыми комплексами, столовые с помещениями для приготовления пищи, разнообразные мастерские.

29. Прага. Школа в Рыбничках	30. Прага. Школа в Инвалидовне

Павильонная система дает возможность, по-разному сочетая отдельные функциональные блоки, вносить разнообразие в объемно-пространственную композицию массовых типов общественных зданий, добиваться их органической связи с окружающей застройкой (например, школа-девятилетка в Кралупах над Влтавой, архит. Г. Пешкова, 1970 г.).

Широко применяется строительство объединенных детских учреждений (детский сад и ясли). Это позволяет укрупнить некоторые службы и более экономно использовать территорию. Хорошим примером может служить детский сад-ясли в г. Белоуне (архит. Л. Данек, 1972 г.).

Хотя в целом в современной архитектуре Чехословакии пока сравнительно мало используются приемы синтеза искусства, скульптуры, мозаика, росписи, декоративное по своим формам оборудование игровых площадок часто составляет неотъемлемую часть школьных зданий, детских садов и яслей, придает им индивидуальные черты и выделяет их в городском ландшафте. 

***
 
Одним из специфических условий развития новых форм жизни в Чехословакии, повлиявшим на характер архитектурного творчества, была сравнительно хорошая обеспеченность городских центров различными видами административно-общественных, культурно-просветительных и торговых зданий. Благодаря этому строительство крупных уникальных общественных зданий с самого начала не было острой проблемой и уступало задачам в области сооружения таких массовых типов общественных зданий, как школы, детские сады, интернаты. На первом этапе проектировались и строились Дома культуры во вновь создаваемых городских поселениях, а также отдельные сооружения нового типа в сложившихся городах. Строительство общественных зданий увеличилось в 50-х гг. и особенно в последние 10—15 лет, когда успехи в решении жилищного вопроса позволили обратить особое внимание на создание комплексов научно-исследовательских учреждений, административных зданий, новых гостиниц и т. п.

Одним из первых крупных и значительных по своей архитектуре учебных зданий, построенных после Февральской победы народно-демократических сил, явилась Высшая партийная школа с интернатом в пражском районе Велеславин (архит. П. Бареш, строительство закончено в середине 50-х гг.). Школа представляет собой крупный комплекс с общим объемом зданий около 200 тыс. м3. Здание интересно тем, что в нем отчетливо отразился переход от функционализма первых послевоенных лет к классицистическому традиционализму следующего периода развития чехословацкого зодчества. В четком и рационально построенном плане преобладает симметричность общей композиции. Основные объемы главного учебного корпуса геометричны и лапидарны, но в решении фасадов применен сильный ритм выступающих пилонов и горизонтальное сплошное остекление заменено вертикальными окнами, перфорирующими поверхность стены.

Характер изменений в архитектуре особенно нагляден при сравнении комплексов Высшей партийной школы и Института народного здравоохранения, выстроенных в Праге несколькими годами раньше (архит. А. Тензер). План института, включающего в себя различные лечебные помещения, чисто функционален. Асимметрично расположенные крылья и комплекс бытового обслуживания, живописное сочетание их масс, система входов различного назначения, устроенных в низких пристройках, ряды вытянутых лежачих окон, размеры и расположение которых продиктованы не интересами оформления фасада, а спецификой раскрывающихся за ними помещений,— все это свидетельствует об ином методе архитектурного мышления, об иных эстетических принципах. Только в композиции главного входа с парадными пандусами и монументальной лестницей, в расположении барельефов на вогнутой поверхности выдвинутого вперед павильона ощущается та же тенденция к развитию изобразительных начал в архитектуре, которая в середине 50-х гг. станет доминировать в облике общественных сооружений.

В том же духе выстроены детская больница в г. Брно (архит. Б. Розенгал, 1949—1950 гг.) и главный почтамт в Братиславе (архитекторы А. Крамар и Ш. Лукачович). Однако если первые два здания более органичны и эмоциональны по своему облику, что больше отвечает стилистическим особенностям чехословацкого функционализма, то братиславский почтамт несколько сух, механистичен и недостаточно выразителен.

31. Прага. Гостиница «Интернационал». Архит. Ф. Йержабек и др. 1952—1956 гг.
32. Брно. Гостиница «Интернационал». Общий вид, внутренний дворик, фрагмент интерьера
33. Брно. Гостиница «Континенталь». Архит. Зд. Ржигак. 1964 г. Общий вид. Интерьер нижнего холла

В отличие от этих зданий переходного периода гостиница «Интернационал» (рис. 31), выстроенная в Праге в районе Дейвице (архит. Ф. Йержабек и др., 1952—1956 гг.), наиболее ярко сосредоточила в себе черты репрезентативного традиционализма, свойственные второму периоду развития архитектуры социалистической Чехословакии. В ее композиции, строго отвечающей принципам симметрии, господствует центральная высотная часть, увенчанная шпилем со звездой. Вертикальный объем подчеркнут выступающими лопатками, имеет сильно раскрепованный карниз и лоджию с полуциркульными арками по верхнему ярусу. Вынесенные вперед горизонтальные крылья получили рустованный цоколь по всему нижнему этажу, в то время как верхний этаж, благодаря богато декорированным простенкам, превращен в широкий живописный фриз. В добротной отделке интерьеров широко использованы бронза, лепнина, росписи, мрамор, сложные стилизованные хрустальные люстры, бра и другие декоративные элементы убранства. Декоративизм воспринимается здесь как основное качество замысла зодчего и ему подчинены характер планировки помещений, формы архитектурных деталей, оборудование холлов и номеров. Серьезными недостатками гостиницы «Интернационал» явились нерациональное использование полезных площадей, ее чрезмерно высокая стоимость, а также излишняя пышность и парадность архитектуры. Неудачно и градостроительное расположение такой крупной гостиницы вдалеке от центра, в низине, где ее торжественная вертикальная композиция вступает в противоречие с ограниченной сферой влияния и узкой зоной обзора.

Более сдержанна и самобытна по архитектуре другая крупная гостиница того же периода — «Девин», построенная в Братиславе на берегу Дуная (архит. Е. Беллуш и др., 1951—1953 гг.). Ее монументальный прямоугольный объем с массивным навесом, перекрывающим сплошную галерею верхнего этажа, четко вырисовывается на фоне старой застройки города и играет роль одной из основных общественных доминант в панораме столицы Словакии, которая раскрывается со стороны реки.

В конце 50-х гг. прогрессивное изменение творческой направленности постепенно охватывает и обширную область архитектуры общественных зданий. Процесс этот протекал не без потерь и так же, как на рубеже предшествующих периодов, привел к появлению целого ряда промежуточных по своей архитектурной характеристике построек. Новое с трудом прокладывало себе дорогу в архитектуре общественных зданий из-за того, что строительство уникальных крупных сооружений, за редким исключением, растягивалось на значительные сроки и, следовательно, изменение первоначального проекта осуществлялось уже в ходе строительства. Часто это приводило к определенным компромиссам между предшествовавшим замыслом и новой архитектурной стилистикой. Отрицательно сказались в первое время и односторонний экономизм, и аскетизм, появившиеся в конце 50-х гг. как естественная реакция на пышность архитектурного традиционализма. Одним из примеров архитектуры общественных зданий этого переходного периода является Театр оперы и балета им. Яначека в Брно. Его проектирование (архитекторы О. Оплатек и В. Завржел) началось в 1958 г., когда еще были сильны тенденции классического традиционализма, а завершение строительства относится к 1965 г., т. е. ко времени полного утверждения современных архитектурных принципов. Следствием этого явилось сочетание традиционной планировки и объемно-пространственной композиции с лаконизмом и модернизацией всех элементов здания. По соотношению масс, характерному структурному построению здания по стилизованному портику, занимающему один из торцов здания, нетрудно проследить влияние канонических типов оперных театров, которое не смогли нейтрализовать ни устройство стеклянных витражей, ни свободные и разнообразно освещенные пространства фойе и кулуаров, ни эффектно расположенные в интерьере открытые лестницы.

На формирование новых принципов архитектуры общественных зданий большое влияние оказали чехословацкие выставки в стране и за рубежом. Именно в этой области архитекторам раньше, чем в других сферах их деятельности, удалось добиться выдающихся результатов, создать яркие решения сложного синтетического искусства современной экспозиции, сказать новое слово в художественной организации выставок. В настоящее время можно говорить о чехословацкой школе в искусстве создания выставочных комплексов, которая оказала заметное воздействие на мировую практику в этой области.

Ценными качествами чехословацких выставок являются их синтетичность, художественный порядок, при котором каждое произведение искусства находит свое единственно возможное при данной композиции место. Как ни велика роль отдельных выставочных экспонатов, основное внимание чехословацкие зодчие обращают на архитектурную организацию пространства выставки в целом и каждого ее помещения, добиваясь не только разнообразия пространственных форм, но в первую очередь их соответствия творческим идеям экспозиции. В итоге именно этот архитектурный подход позволяет добиваться максимальной выразительности каждого экспоната и выставки в целом. Эти тенденции наглядно прослеживаются в экспозиции Этнографического музея в Брно (1957 г.), в чехословацкой выставке стекла в Москве (архитекторы И. Иржичный, В. Шимице, 1959 г.), в международной выставке современной керамики в Праге (архитекторы Ф. Цубр, И. Грубый, Зд. Покорный и др., 1962 г.), а также во многих других выставках.

Можно утверждать, что именно успехи чехословацких выставок сыграли наиболее существенную роль в преодолении консерватизма архитектуры общественных зданий во второй половине 50-х гг., помогли отойти как от шаблонного традиционализма, так и от чрезмерного аскетизма и упрощенчества в их объемно-пространственной композиции, организации интерьеров и создании запоминающегося внешнего облика. Однако в этом процессе была и своя негативная сторона, которая с особой силой проявилась в 60-х гг., когда усиливающиеся декоративные тенденции выставочного искусства начинают проникать в архитектуру. Это, конечно, уже не декоративизм предшествующего периода, он основан на новых формах и новых принципах, и все же от этого он не переставал быть декоративизмом. Одним из характерных примеров этого явления может служить международный отель «Интернационал» (рис. 32.), в Брно (архитекторы А. Крейза, М. Крамолиш и др., окончен в 1962 г.). Это монументальное и хорошо скомпонованное в своих формах здание, удобное по планировке и отличающееся высоким комфортом, в то же время имеет излишне усложненное внутреннее пространство и чересчур перегруженные декоративным убранством интерьеры.

Другой брненский международный отель — «Континенталь» (рис. 33) (архит. Зд. Ржигак, окончен в 1964 г.) более сдержан по своему оформлению. Но и здесь в некоторых интерьерах (например, в холле со спиральной лестницей, где в отделке использованы металл, естественный камень, дерево, штукатурка, где потолок представляет собой сплошной объемный орнаментальный ковер, а пол вымощен живописно околотыми каменными плитами) сказываются те же тенденции к неодекоративизму. Удачнее внешний облик гостиницы, имеющей в плане форму трилистника. Ее открытые солнцу многоэтажные крылья подняты над двумя цокольными этажами, где расположены общественные помещения. Глубокие лоджии, балконы, выступающие на торцовых стенах, наконец, сильный козырек навеса над плоской крышей вызывают разнообразную игру теней на фасаде отеля, создают как бы второй план в пластической системе этой богатой по своей общей форме постройки.

Принципы архитектурной организации современных интерьеров новых общественных зданий наглядно прослеживаются в облике двух транспортных агентств — контор чехословацких аэролиний в Праге (архитекторы К. Филсак, К. Бубенчик, И. Лоуда и И. Шрамек, 1960 г.) и Кошицах (архитекторы К. Бубенчик, К. Филсак, И. Лоуда, И. Скала, 1964 г.), для которых были реконструированы помещения в старых зданиях, расположенных в центре города. В обоих случаях планировочная организация построена на обособлении разнородных функций и их локализации на различных участках залов средствами архитектуры, оборудования, обстановки и освещения. Архитекторы по-разному обрабатывают внутренние опоры, создают, где это необходимо, пониженный подвесной потолок, применяют различную световую арматуру, цвет, используют нюансы в фактуре материалов, чтобы расчленить единое пространство и композиционно его оформить. В ключевых местах композиции используются художественные панно, рельефы и другие скульптурные элементы. Помещения обставлены специально спроектированной мебелью. Весь интерьер в целом широко раскрывается через сплошные стеклянные витражи во внешнее пространство, зрительно объединяясь с ним.

В начале 70-х гг. увлечение декоративизмом в отделке интерьеров общественных зданий начинает ослабевать, уступая место сдержанности и строгому стилевому единству художественного замысла. Одной из значительных работ в этой области явилось создание интерьеров в новой пражской гостинице «Интерконтиненталь» (1974 г.). Все ее помещения отделаны с большим изяществом и вкусом. В отделке фойе использованы деревянные панели теплых оттенков, на фоне которых эффектно воспринимаются ярко окрашенные готические и барочные деревянные скульптуры. Расположенный на верхнем этаже просторный зал ресторана, отделанный в золотисто-белых тонах, широко раскрыт через стеклянные витражи на крыши старого города. Богатый силуэт Праги, как бы окантованный сплошной лентой зеркальных окон, стал главным элементом композиции и неотъемлемой частью интерьера.

Чехословацкая Социалистическая Республика. Прага. Здание Парламента

34. Прага. Водный стадион на Подоли. Архит. Р. Подземный. 1964 г. Интерьер. План

35. Прага. Нусельский мост

36. Прага. Станция метрополитена «Пражское восстание»

37. Прага. Институт макромолекулярной химии

38. Нитра. Сельскохозяйственный институт

39. Лондон. Посольство ЧССР. Архит. Я. Шрамек и др. 1969 г. Главный фасад. Жилая часть

40. Прага. Универмаг «Котва»

Наиболее ясным и спокойным архитектурным обликом отличаются новые спортивные сооружения, а также здания научно-исследовательских и учебных институтов. Водный стадион на Подоли в Праге (архит. Р. Подземный, окончен в 1964 г.) (рис. 34) интересен органической связью с природой. Он врезан в естественный амфитеатр круто спускающегося к Влтаве высокого обрывистого берега. Здесь сооружены два открытых и один крытый плавательные бассейны. Некоторая монотонность выходящего на магистраль и на реку главного фасада компенсируется большой выразительностью всего комплекса, обращенного к каменистым склонам горы, а также интерьера крытого бассейна с системой упругих, отражающихся в воде опор и складчатой формы перекрытия, наружная сторона которого служит открытыми трибунами стадиона. В этом сооружении, как и в другом крытом плавательном бассейне в Остраве (архит. Я. Хвалик, 1963 г.), в братиславском спортзале проектировщики свели к минимуму внешние декоративные приемы, сосредоточив свое внимание на основной архитектурной форме.

Значительных успехов в строительстве общественных зданий достигли в 60-х гг. архитекторы Словакии. Их сооружения выделяются большой сдержанностью и пространственной определенностью форм. Особенно это относится к новому корпусу Словацкого высшего технического училища и к интернату сельскохозяйственного института в Нитре (рис. 38). Первое из этих зданий (архит. М. Кусы, 1964 г.) завершило застройку ансамбля новой и самой крупной в Братиславе площади им. Готвальда. Среди старых городских кварталов эта площадь выделяется четким прямоугольником, в котором новый учебный корпус, протянувшись почти на 200 м, занимает юго-восточную сторону. Две боковые стороны ограничены лапидарными объемами старого учебного корпуса и почтамта, а на северо-западе граница площади очерчена зелеными насаждениями. Новое здание подчеркнуто нейтрально по отношению ко всему ансамблю. В нем нет ни вертикальных акцентов, ни отступов от красной линии. Четыре верхних этажа выделены сеткой из выступающих ребер, создающей определенный ритм и модуль в композиции фасада. Наиболее заметными элементами, обогащающими пластику учебного корпуса и активно участвующими в формировании его облика, являются четыре большие аудитории, далеко вынесенные в виде эркеров за плоскость фасада. Такое решение позволило не только значительно увеличить внутреннее полезное пространство здания, но, что особенно важно, дало возможность осветить естественным светом с боков большие и глубокие аудитории. В этом приеме нетрудно увидеть развитие тех идей, которые впервые осуществил архит. К. Мельников в клубе имени Русакова в Москве.

Здание интерната Сельскохозяйственного института в Нитре (архитекторы М. Шавлик и Ф. Сеяк, 1962 г.), рассчитанное на 1200 студентов, удачно по своей объемно-пространственной композиции. Вертикаль его башенного жилого корпуса органично дополняет силуэт старинного города, а низкая пристройка, в которой расположены общественные помещения, и чечевицеобразная форма спортивного комплекса усиливают его пространственную глубину. Все сооружение отличается хорошими пропорциями, чистотой своих форм, удачной связью с природным окружением и существующей застройкой.

Значительным явлением в архитектуре общественных зданий Чехословакии явилось сооружение Института макромолекулярной химии в Праге (архит. К. Прагер, 1965 г.) (рис. 37). Архитектору удалось лаконичными средствами создать выразительный и запоминающийся образ научно-исследовательского центра. Здание состоит из двух перпендикулярно сочлененных корпусов — основного 6-этажного и примыкающего к нему двухэтажного корпусов с выступающим объемом конференц-зала. Большую роль в его облике играют ограждающие конструкции — навесные панели с металлическим каркасом и интенсивно зеленой стеклянной лицевой поверхностью. Здание поставлено свободно на покрытом газоном участке и замыкает собой главную улицу одного из новых пражских жилых районов — Петржина. Ясная и чистая форма сооружения, его интенсивный цвет и само расположение придают ему значительность и современность. Удачны интерьеры института, где простая и удобная архитектурная форма сочетается с превосходной обстановкой и новейшими техническими достижениями в оборудовании.

Этот же архитектор осуществил (1972 г.) реконструкцию здания, в котором работает Парламент ЧССР. К. Прагер принципиально не стал делать пристроек или менять архитектуру старого здания. Новые помещения (залы для заседаний, рабочие кабинеты, пресс-центр и т. п.) он разместил в пространстве металлического каркаса, поднятого на опорах над существующей постройкой. Благодаря этому здание Парламента представляет собой теперь две совершенно различные структуры, связанные между собой внутренними переходами. Новые помещения Парламента отличаются чистотой и строгостью форм. Сквозь стеклянные ограждения во все стороны открываются живописные панорамы Праги, смягчающие техницистичность архитектурного решения.

Среди общественных зданий других типов следует отметить административный корпус Дирекции Международной ярмарки в Брно (архитекторы М. Спурны, А. Шевчи, 1960 г.), органично связанный с аван-площадью и входом на территорию ярмарки, новое торговое представительство СССР в Праге (архитекторы Л. Голуша и И. Кулиштяк, 1963 г.), хорошо вписанное в существующую застройку Дейвиц, очень функциональную по своим формам студенческую столовую на Страгова в Праге (архитекторы С. Франц и Л. Гонф, 1965 г.), строгий и несколько аскетичный по своей архитектуре интернат в г. Мосте (архитекторы О. Гонке-Гоуфек и З. Куна), крытый зимний стадион в Брно (архит. Б. Фиала и др., 1964 г.), чехословацкое посольство в Лондоне (архит. Я. Шрамек, 1967 г.) (рис. 39). В архитектуре этих зданий нет особенно броских и оригинальных решений, они реалистичны и удобны по своей структуре. Они, безусловно, свидетельствуют о растущем профессиональном мастерстве зодчих, но также показывают, что поиск новой эмоциональной архитектуры общественных зданий еще далеко не завершен, что и сегодня функционалистическое мышление в какой- то мере преобладает над художественным.

Важным событием в архитектурной жизни Чехословакии явилось строительство в Праге первой в стране линии метрополитена. Метро сыграло важную роль в становлении нового архитектурного стиля транспортных сооружений (рис. 36). Все его станции, хотя они и спроектированы разными архитекторами («Соколовская» — архит. В. Углирж, «Главный вокзал» — архит. И. Трнка, «Музей» — архит. Я. Шпичак, «И. П. Павлов» — архит. О. Мадера, «Готвальдова» — архит. С. Тубичка, «Пражского восстания» — архит. В. Углирж. «Молодежная» — архит. Зд. Штрофа, главный архит. метрополитена Я. Отруба), отличаются стилистическим единством и сдержанностью форм.

***

Самостоятельное место занимает синтез искусств в мемориальных комплексах, посвященных антифашистской борьбе и победе над фашистами. Такие сооружения начали создаваться в ЧССР с конца 40-х гг., многие из них получили большую известность, например, мемориальный ансамбль в Лидице (рис. 42), музей-памятник в Терезине, некрополь и памятник освобождения на Славине в Братиславе, памятник Словацкого национального восстания в Банска-Быстрице, памятник советским воинам в Ческе-Будеевице (рис. 41) и др. Сочетание высокой идейности с художественной выразительностью отличает эти сооружения. Создаются новые комплексы, в которых как бы оживает история освободительной борьбы чехословацкого народа, братской помощи Советского Союза.

41. Банска-Быстрица. Мемориальный комплекс, посвященный Словацкому национальному восстанию. Ческе-Будеевице. Памятник советским воинам. Братислава. Памятник освобождения на Славине

42. Лидице. Восстановленная деревня

В годы реализации двухлетнего плана началось крупное промышленное строительство, размах которого постоянно расширялся. Хотя и в архитектуре промышленных комплексов нашла определенное отражение смена творческой направленности, характерная для трёх основных периодов развития зодчества социалистической Чехословакии, в целом проектная и строительная практика была здесь более однородной. Поэтому развитие архитектуры промышленных зданий целесообразно рассматривать как единый, нерасчлененный на отдельные этапы процесс.

Еще до войны Чехословакия была одной из наиболее индустриализированных и развитых стран мира. Однако в распределении промышленности наблюдались резкие диспропорции. Обширные области Моравии и особенно Словакия почти не имели промышленного потенциала, оставались слаборазвитыми сельскохозяйственными окраинами с низким прожиточным уровнем и недостаточной культурой. Ликвидировать это положение, научиться «хозяйничать лучше, чем капиталисты» (К. Готвальд), взять курс на дальнейшую индустриализацию страны — реализация этих задач требовала не только восстановления разрушенных войной предприятий, но и большого нового промышленного строительства. Первостепенное значение приобрело развитие тяжелой индустрии. В Кугнице близ Остравы сооружен металлургический комбинат имени К. Готвальда (рис. 43), значительно расширен и реконструирован металлургический завод в Тржинце, в Жиаре-над-Гроном построен алюминиевый комбинат им. Словацкого национального восстания, выстроен машиностроительный завод в Кошице, в этом же городе создан крупнейший Восточно-словацкий металлургический комбинат. В различных областях страны построены химические заводы, а в Братиславе — огромный современный химический комбинат «Словнафт». В городе Младо Болеслав в 1958—1964 гг. сооружен крупный завод легковых автомобилей «Шкода».

Большое количество промышленных предприятий, среди которых наряду с крупными комбинатами существует много средних и небольших заводов и фабрик, разбросанных по территории страны, накладывает свой отпечаток на облик городов и поселений, позволяет говорить о своеобразном индустриальном пейзаже Чехословакии. Своеобразие это заключается, в частности, в том, что в отличие от ландшафта других индустриальных государств, где промышленные предприятия окружены со всех сторон застройкой, хаотически расположенными поселками, складскими и хозяйственными территориями, в Чехословакии промышленность, как правило, более локализована. Многие крупные предприятия, располагаясь на окраинах городов, создают их внешнюю границу, непосредственно смыкаются с зелеными массивами, вплотную подходящими к застроенным территориям. Особенно это заметно в небольших городах, где компактно сгруппированные объемы производственных зданий вырастают среди зелени. Контрасты между живописной природой Центральной Европы с ее мягким холмистым рельефом, разбросанными лесными массивами, зелеными лужайками, речными долинами и четким геометризмом заводских корпусов, ажурной сетью мачт, плетением металлических конструкций и пиками кирпичных труб рождают особую специфику (рис. 44, 45).

43. Кучнице. Металлургический комбинат им. К. Готвальда

44. Асбестовый завод у подножия Татр

45. Писек. Текстильный комбинат

46. Либерец. Телебашня на горе Ештед

Архитектура промышленных и складских зданий в Чехословакии в основном функционалистична и не всегда несет в себе особую образную индивидуальность. В то же время наметились успешные поиски новых пространственных форм и приемов композиции промышленных комплексов. Свой индивидуальный архитектурный облик получили фабрика фарфора в городе Нова Роль (архит. З. Плешник), здание архива Центропроекта в Готвальдове (архит. Е. Главачек), элеватор в Дынине (архитекторы Б. Дворжак, Я. Вострешел) и другие постройки.

Органические связи чехословацкого промышленного зодчества с природным окружением хорошо прослеживаются в практике гидротехнического строительства. Несмотря на весьма ограниченные водные ресурсы, в ЧССР за 50—60-е гг. сооружено более сорока ГЭС. Каскады гидростанций созданы на Влтаве и на Ваге, проходящей в глубокой долине. Плотины Влтавского каскада способствовали преобразованию характера реки, превратив весь каньон Влтавы в цепь искусственных озер. Самая крупная из плотин — Орлицкая встала мощной железобетонной пластиной между обрывистыми утесами. На вершине одного из них, отражаясь в воде, стоит древний Орлицкий замок. Плотина воспринимается светлой стеной в просветах между стволами елей, пихт и бука. Другая влтавская плотина — Слапы (1957 г.) позволила создать на основе возникшего здесь водохранилища крупную зону отдыха для населения Праги.

Гидростанции на Ваге имеют свою конструктивную и образную специфику. Речные преграды здесь сравнительно низкие, длинные, своими плавно изогнутыми линиями они гармонируют с мягкими контурами окрестностей. Здесь нет острых контрастов архитектуры и природы, огромных перепадов воды. В пейзажах долины Ваги эти плотины не нарушают спокойного повествовательного начала и скорее вписываются в естественное окружение, чем противостоят ему.

***

Развитие социалистической архитектуры Чехословакии продолжается в непрерывных поисках. За последние годы наметилось стремление к созданию новых выразительных архитектурных форм и оригинальных композиций, к постепенному высвобождению из-под самодовлеющего механистического диктата техники.

В целом при высокой культуре технических и конструктивных решений, свойственной массовому строительству, создание уникальных конструкций, во многом определяющих в современном зодчестве возможности появления свежих и самобытных архитектурных форм, до недавнего времени шло в Чехословакии сравнительно медленно. В то же время ряд интересных по своему облику сооружений, таких, как павильон Зет в Брно (архит. З. Алекса, инж. Ф. Ледерер и др., 1959 г.), новый мост через Дунай (архитекторы И. Лацко, Л. Кушнир, И. Сламень, конструкторы — проф. А. Тесар, Е. Глажкий и П. Дутко, 1967—1973 гг.), телецентр и гостиница на горе Ештед (архитекторы К. Губачек, З. Захарж, 1963 г.) (рис. 46), проект реконструкции зимнего стадиона в Пльзене (архитекторы В. Урбанец, П. Янечек, Л. Швабек, 1966 г.), показывает, каким важным и многообразным средством художественной выразительности становится смелая современная конструкция в руках опытного архитектора. Этим вызвана появившаяся в последние годы тенденция к поискам нового облика общественных зданий на путях рационализации и своеобразия их конструктивной основы.

Другой характерной чертой современного состояния чехословацкой архитектуры является все более и более усиливающаяся научная основа архитектурного творчества. Она проявляет себя в активной научной разработке многих проблем развития городов, районной планировки, преобразования транспортной сети и т. п. Усиленно развиваются социологические исследования, с помощью которых осуществляется изучение новых, недавно построенных жилых районов, сетей обслуживания, поведение в городе различных социальных групп населения. Ведется борьба за преодоление одностороннего подхода к проблемам архитектуры и градостроительства. Все чаще архитекторы обращаются к комплексным вопросам создания жизненной среды социалистического общества.

Другим важным фактором, способствующим наметившемуся за последнее время качественному подъему чехословацкого зодчества, является широкая система открытых конкурсов. Практически такие конкурсы объявляются на все наиболее ответственные здания и на решение крупных градостроительных задач.

Наконец, важной тенденцией является растущий интерес к перспективным проблемам архитектурного творчества, к разработке основных принципов будущего развития архитектуры. Одна из таких работ — теоретический город «Этареа» (архит. Г. Челеховский и др.) — была выполнена в 1967 г. и получила широкое распространение.

Все эти тенденции развиваются в обстановке трудных профессиональных исканий, сложной идеологической борьбы, в условиях реализации широких планов развития социалистического народного хозяйства.

Зодчие Чехословакии имеют большие реальные возможности дальнейшего совершенствования своей архитектурной практики и высокий творческий потенциал, который, безусловно, проявится в ближайшие годы.